Лагерь
Шрифт:
Но ребята его поддержали, согласились, что хороших педагогов надо готовить из лучших.
– А теперь давайте поговорим о вас, - предложила Катя.
Костёр мирно жевал дрова, которые ему подбрасывали ребята, щедро делясь с ними мирным треском и теплом. Сладко пахло дымком, смолой, уютом. С разных сторон долетали то смех, то песни соседних кострищ. Темнота со спины укутывала бархатом ночи. Уставшие, охрипшие от гимна лету цикады наконец-то примолкли. Во всём мире разлился покой.
– Скажите,
– спросила вожатая.
Ребята стали отвечать по очереди так, как они расселись вокруг костра.
– Я люблю, - начал Лев, - фисташковое мороженое, третью часть второго издания сборника стихов Пушкина 1832 года, затёр до дыр. Сейчас даже не открываю: кладу на колени и читаю наизусть. Бабуля подарила. Где она его раздобыла - бог весть. Мне иногда кажется, что эта книга - моя материализовавшаяся душа. Каждую строчку гоняю, как леденец, по рту, и такая сладость - не выразишь. С собой не взял: боялся, что украдут.
– Напрасно, - заметила Катя, - здесь никто не ворует.
– Не может быть, Лагерь - это тоже Россия. А Россия без воровства не Россия, - Володя посмотрел на вожатую испытующе.
– Понимаете, ребята, Лагерь так устроен, что здесь может каждый брать что угодно. Даже то, что плохо лежит. Здесь никто никого не контролирует, никто ни за кем не следит. Здесь нет камер наблюдений. Делайте, что хотите. Но есть определённые условия, например, со своими гаджетами вы расстаётесь на три месяца, родителям позвонить можно на телеграфе. Интернета тоже нет, как и компьютеров.
– Этакий модернизированный каменный век?
– спросила Ксюша.
– Как хотите назовите. Но если вы что-то своровали, то всё равно при отъезде вам это придётся вернуть. Отсюда никто ничего не выносит.
– Очень похоже на то, как люди, живя на земле, после смерти ничего не могут с собой взять на тот свет?
– Володя провёл такую параллель, которая ему тут же показалась неуместной.
– Именно так, - подтвердила вожатая.
– И деньги здесь ни к чему, потому что покупать на них нечего?
– спросила Ольга.
– Точно. Еды, как вы могли заметить, в столовой вдоволь. Шведский стол с русским размахом. Ешьте, сколько влезет. Но существует определённая система поощрений. Наказаний в Лагере нет. Пожалуйста, услышьте меня. Здесь за провинности никто никого не наказывает. Здесь работает только система поощрений.
– Это как?
– закудахтала Ксюша.
– К примеру, - принялась разъяснять вожатая, - за порядком и чистотой кают будете отвечать только вы. Хотите жить в грязи - живите, но если вы будете следить за чистотой, то в качестве поощрения будете получать то, что хотите. Лев, - обратилась Катя к парню, - говоришь, что любишь фисташковое мороженое? Понимаете,
Ребята заулыбались.
– Поэтому я вас и спрашиваю, что вы любите, чтобы было чем вас поощрять.
– Я люблю писать маслом на холсте, люблю цветы - маргаритки, люблю, когда мама обращает на меня внимание, - Ксюша задумалась на мгновение, - а всё остальное - это второстепенное.
– Ольга, теперь ты, - обратилась к девушке Катя.
– Я люблю японскую кухню, поострее, люблю дельфинов, обожаю фильм «Аватар», - подумав немного, добавила, - да, и бабочек, я их коллекционирую. Вот, наверное, и всё.
– Володя?
«Я бы сказал, что тебя, Катя, люблю, но мне вряд ли в качестве поощрения, подарят тебя», - подумал про себя, а вслух сказал:
– Обожаю огромное «Лего», энциклопедии по истории, военные фильмы, шашлык, кататься на мотоцикле по Эльбрусу.
– У тебя скромные желания, не сравнить со Львом. Тот положил сборник стихов на коленки, прочитал их наизусть - счастлив.
– Ксюша впервые за всё время рассмеялась, и её смех мгновенно смыл всё грубое, наносное, что она так тщательно на себя надевала.
– А ты вполне себе можешь быть ничего, - заметил Вова.
От этих слов Ксюша опять помрачнела и сделалась собой.
«Эх ты, напустила на себя чёрт знает чего, а ведь под всей этой шелупонью нормальная девчонка», - подумал Вова.
– Следующий вопрос. Я знаю, что у каждого из вас есть хобби. Но хочу, чтобы вы сами о нём рассказали. Лев.
– Помимо поэзии, которая не хобби, а моё дыхание, я ещё, ой, только прошу не смейтесь. Не будете?
Все заранее заулыбались, замотали головами, мол, не будем.
– Я строю скворечники и вывешиваю их в нашем парке.
– Прекрасное увлечение и совсем не смешное. Я думала ты скажешь, - Катя улыбнулась, - крестиком вышиваешь.
– И это тоже.
Вот тут ребята и засмеялись.
– Я же просил, не обижайте поэта. У него ранимая душа.
– Не обижайся, - миролюбиво потрепала по плечу Ольга, - любое занятие достойно уважения.
– Ну, хорошо. Ольга, а твоё любимое занятие?
– Я люблю выращивать цветы, возиться с дрожжевым тестом и кататься на роликах.
– Прекрасно! Ксюша?
– Живопись. Масляными красками.
– Так. Володя? Помимо «Лего».
– Я признаюсь по секрету, я - киноман. И если меня не отогнать от телевизора, то я всю жизнь проведу под ним.
– Ты любишь передачу «Пусть говорят» или «Суд идёт»?
– Ксюша весь вечер старалась не ёрничать, но на этот раз не выдержала.
– Ты не поняла, я не люблю ТВ, даже его никогда не смотрю, я люблю фильмы смотреть через Смарт. А когда не смотрю, то играю на гитаре. Гитара - моё увлечение.