Лагом к волнЪ
Шрифт:
– Родители Пьера живут в России или во Франции? Можно с ними увидеться реально или виртуально?
Конкордия не знала, что ответить, потому, что Пьер не говорил о своих родителях. Она знала о нем только то, что его сестра Мэй живет с мужем во Франции и тоже занимается модельным бизнесом. А сам Пьер по его же словам – «мотается на две страны». О маме он рассказывал, что она русская, но имени ее не называл. Об отце совсем не говорил, а Конкордия и не настаивала и не расспрашивала. В чем суть модельного бизнеса их семьи: реклама, показ, производство товара,
При первом же знакомстве Пьер очаровал Конкордию восхищенными словами о ее специфичной нестандартной красоте-толстоте.
А она-то сама свою толстоту ненавидела лютой ненавистью. И избавиться от нее не могла никакими ухищрениями.
Пьер говорил, что у нее правильные черты лица. Брал линейку и замерял от уголка губ, до конца линии бровей. Восхищался идеальностью овала. Изяществом скул. Высотой лба. Даже изгибом шеи! Приглашал на французский подиум, обещая неслыханные гонорары. Он так и говорил: «– Гонорары у тебя будут сказочные. Ты никогда не держала в руках таких денег!» Рассказывал, что сейчас в Европе в моду стала входить полнота, и она – Конкордия, будет востребована со своими параметрами, своей белой, не смуглой кожей и славянской внешностью.
– Я с тобой сейчас буду спорить! – Сурово возразила Татьяна Константиновна. – И спорить буду безжалостно. Во-первых! Красота – понятие относительное. Обширное. Часто – субъективное. Не ограничивается только внешней оболочкой, но проявляется в гармоничном сочетании интеллекта, ума, характера, воспитания. Продолжать можно до бесконечности. У неандертальцев были одни стандарты красоты. В девятнадцатом веке другие. В двадцатом и двадцать первом – третьи и четвертые. Во-вторых! Кто тебя убедил, что ты – некрасивая и толстая?! У тебя всего-то – пятидесятый размер!
Конкордия протыкала воздушное пространство своими заостренными тушью, ресницами. Ругать или выговаривать Татьяна Константиновна не умела, а когда сердилась, начинала разговаривать голосом мультяшного хомяка. Её сердитость всегда смешила. От этих смешащих порицаний все опасения и беспокойства исчезали сами собой.
– Вы рассуждаете общими критериями, но в настоящей жизни все совершенно иначе. Настоящая жизнь любит успешных! А красота – путь к успеху. Я – знаю! – Для Конкордии путь к успеху означал – путь к любимому человеку, путь к замужеству.
– Что ты знаешь?! – Опять рассердился «мультяшный хомяк».
– Вы будете смеяться, если я скажу.
Пьер ухаживал за девушками, забрасывая их льстивыми и головокружительными обещаниями. Даже Конкордия, весьма критически относившаяся к софитам и тряпкам, избегавшая публичной огласки и многолюдья, была загипнотизирована уверениями в его безграничной любви. Ее не привлекала карьера модели, но ради любви Пьера, ради того, чтобы он был всегда рядом, Конкордия была готова попрыгать на подиуме и улыбнуться с обложки модного журнала.
До семнадцати лет все
«– Ты слишком серьезно ко всему относишься. Все хорошо в меру», – повторяли они. – «Девушке с глубокомысленными суждениями всегда нелегко найти мужа».
Советовали стать даже чуть легкомысленней. Школьные сочинения по литературе Конкордия писала на две тетради в восемнадцать листов, а когда родители купили дочерям второй компьютер, ее сочинения превратились в повести.
В приходской общине Конкордия посещала воскресную школу и богословские курсы. А потом по архиерейскому благословению и сама стала преподавать на курсах для детей. Умела объяснить новоначальным труднопонимаемые места в писании и любила петь в церковном хоре.
В одиннадцатом классе в ее жизни неожиданно появился Пьер. И утонула в «объятиях настоящей любви» Конкордия совсем не сразу, и даже не через месяцы. Пьер прилетал несколько лет подряд, говорил, что «его сердце рвалось только к ней». Привозил ей из просвещенной Европы постулаты свободы, равенства и независимости.
Как правило, девушки побывавшие его возлюбленными, после эмиграции из России отчисляли ему еще и процент от, своей уже, прибыли. Так что Конкордия еще не зная своего счастья, пребывала, по убеждению Пьера в глупой тоске.
Бизнес Пьера был успешным и востребованным. Кто-то из девушек соблазнялся деньгами, для поддержания своих же семей. Кому-то хотелось замуж за иностранца. Кому то – были интересны приключения в Европе. Конкордия была особенной девушкой, потому что девушкой была в полном смысле слова – она была девственница. Для своего волонтерского, как он говорил, бизнеса ему нужны были именно молодые женщины. Физически здоровые, крепкие и выносливые. Поэтому и подход у Пьера к его немногочисленным девственницам был особым. Для начала Пьер убедил Конкордию в том, что любит ее только он, а ее близкие, как только она перестанет ходить в храм – сразу же «открестятся» от нее, как от «позорной девки».
– Слова «откреститься» в природе нет. Его не существует, – ответила Конкордия Пьеру, но стала сильно сомневаться в своей семье и друзьях. Она поняла сказанное, в котором убеждал ее Пьер. Если она станет вести другой образ жизни, если будет курить, есть мясное в пост, жить «гражданским браком», то своей семье будет не нужна. А это означало, что любят ее за поступки, а не за то, что она есть – какая есть.
– Неужели Адаму и Еве выдавали свидетельство о браке? – Резонно спросил ее Пьер. Она сдалась.
Конкордия была студенткой факультета, выпускающего дизайнеров. Ей нравилось обучение, и она получала стипендию. На стипендию всегда покупала себе проездной, а в семью – печенье, конфеты и любимые тортики с кремом, для сестры-Олечки и мамы. Это был ее вклад в бюджет семьи, которая ее любила и вырастила. Мама отказывалась потреблять сладости, купленные дочерью – привыкла жить под девизом: «лучшее детям». Отец, наоборот, говорил: «– Дочь взрослеет. Понимает, что благодатней отдавать, чем брать».