Лагом к волнЪ
Шрифт:
– Хорошо, Эвочка. Завтра примешь кадровые дела.
– Куда меня переводят без моего ведома? – Невозмутимо спросила Татьяна Константиновна.
– На пенсию! – С раздражением порекомендовал Виктор Семенович. – Жалуйтесь куда хотите, но сегодня у вас последний рабочий день.
– Мне еще пятидесяти нет. Я же не подводник, уходить так рано на пенсию, – говорила Татьяна Константиновна вслед сотрудникам и новому директору, которые уже спешили в свои кабинеты. Ее никто уже не слышал. Ее для них уже не существовало.
По поводу жизнеспособности трудового
Когда ехала в транспорте утром на работу, думала, что будет «драться», а когда пришла в свой кабинет и увидела свои вещи, собранные кем-то в коробку, вспомнила Евангелие от Матфея: «Если гонят из одного города, идите в другой».
И Татьяна Константиновна ушла. Хоть и привыкла она к своей работе, как к собственному дому, ей пришлось «увольнять себя» – «по собственному желанию». Подписав трудовую у директора, на следующий же день, после благословения духовника, Татьяна пошла прямиком в «Бюро трудоустройства населения».
В «Бюро» инспектор Инна Николаевна прочитала два заполненных листика из ее трудовой. Два листика – пять записей за двадцать шесть лет. Первая – «принять». Пятая – «уволить». Вторая и третья – смена формы собственности предприятия. Четвертая запись – назначение из рядовых в начальствующие.
Вместе с инспектором поразглагольствовали. Покачались в разные стороны на офисных креслах, потому как не нужны сейчас кадровики, да с таким опытом и стажем.
– Нужны люди с авантажным фасадом, – сказала инспектор Инна Николаевна, лет двадцати трех, опытом уже умудренная, и покровительственно болтливая.
– Кажется, я очень авантажна. Хорошо одета и напомажена, – ответила Татьяна. Ее жиденькие волосята мелировало летом полярное солнышко, укладывая правильными рядами до плеч из аккуратно ровных прядей, а зимой поддерживала фасон сестра с прихода, парикмахер Галя. Из одежды Татьяна привыкла к деловым пиджакам и юбкам-карандашам, будто специально утянутым – для сдерживания ее начальственного ритмичного шага.
– До пенсии каких-то шесть-семь лет, а в таком «творческом» возрасте найти работу можно, только если выйти на Млечный Путь с протянутой рукой, – сказала в «утешение» Инна Николаевна. – Но мы сдаваться не будем. Можно подыскать, что-нибудь аналогичное, родственное тому, что вы умеете. Еще посмотрим: кто – кого! – Самоуверенно объявила она, пролистывая статистику вакансий.
Татьяна Константиновна сидела рядом в кресле и ждала, припоминая вчерашнее благословение духовника отца Диомида:
– Ярмо на свою шею всегда найдешь.
– У нас есть несколько вакансий, которые могут вас заинтересовать, – явно обрадованная итогом поиска, Инна Николаевна вытащила лист из принтера с вакансиями и адресами. – Гардеробщики в школу, менеджеры в салон канцелярских принадлежностей, мерчандайзеры в супермаркет.
– Что же: гардеробить
– Не расстраивайтесь. Это временно. Будет, чем за квартиру платить. Потом найдете себе постоянную должность, – успокоила ее Инна Николаевна. – Есть еще последняя вакансия – охранника. В охранном агентстве вас выучат. Выдадут свидетельство. Будете выбирать-перебирать – побогаче, почище. Банк или фирму! Если не понравится на новой работе «гардеробить» или «менеджерить» у вас будет запасная пристань – свидетельство охранника.
– Если «побогаче» да «почище»… давайте адрес охранного агентства, – сказала, взгрустнув Татьяна Константиновна. – Уж очень она – начальник отдела по персоналу, любила свое кадровое делопроизводство. Да и гордынька, ущипнув, напомнила о себе: в сорок восемь лет начинать всё сначала…
8.
Через две недели Татьяне Константиновне вручили свидетельство охранника и назначили на охраняемый объект. Объект, вверенный в ее охрану, был действительно чистеньким. С евроремонтом, с фигурной черепичной крышей и тяжеленными дверями до потолков. Здание принадлежало церкви пятидесятников.
Надо сказать, что Татьяна с детства была такая мямля, каких свет и не видывал и о которых не слыхивал. Когда Татьяна Константиновна – Танюша была ребенком и с нею случалась неприятность она, будто выдавливала из последних сил свое проникновенно-писклявое – «Ви-и-и-и-и-и…»
В школе на экзамене четверку получит – «Ви-и-и-и-и-и…»
С подругой Аней поссорится – «Ви-и-и-и-и-и…»
С первого раза не поступила в институт – «Ви-и-и-и-и-и…»
Казалось, что только «Ввви-и-и-и-и-и-и-и» ее и спасало. Но теперь…
– Мне, батюшка?! Христианке! Православной! Секту охранять?! – Возмущенно рубила воздух речевыми конструкциями Татьяна Константиновна.
Отец Диомид молчал, молился и внимательно слушал горделивое свое чадо.
– Пойду! – Неожиданно успокоилась она. Духовник ее благословил, передал благословение Марку и Анне с Михаилом.
Татьяна собрала рабочий рюкзак для «ничего не делания», как назидала ей Инна Николаевна, и спанья на новой работе – с восьми утра до девяти вечера. Пять раз в неделю: со среды по воскресенье.
– У нас новый охранник? А не хотите ли поговорить о Боге? – Обрадовались пятидесятники.
– Что же давайте поговорим о Боге, – ответила Татьяна Константиновна двум сестрам-пятидесятницам, вызвавшимся провести ее с работы до троллейбусной остановки.
Поговорить сестрички даже воздуха в легкие не успели набрать. Татьяна Константиновна подробно рассказала им о христианском православном вероучении. Следом – о католическом. Затем – о протестантском. Почти дошла до пятидесятников, но как известно – урок для нормального восприятия учеников, должен длиться не более получаса, чтобы знания этим учеником усваивались – Татьяна предложила своим слушательницам сделать перерыв на сон грядущий.