Лакки Старр и океаны Венеры
Шрифт:
– Чувствую себя голым, – пробормотал Бигмен, глядя в иллюминатор, как будто надеялся увидеть свое оружие. Мимо стекла пролетела фосфоресцирующая полоса – должно быть, рыба-стрела. И все.
Стрелка указателя давления медленно перемещалась. Вначале они находились в трех тысячах футов под водой. Теперь менее чем в двух тысячах.
Бигмен продолжал смотреть в иллюминатор.
Лаки взглянул на него.
– Что ты высматриваешь?
– Я думал, станет светлее, когда мы приблизимся к поверхности.
– Сомневаюсь.
– А не столкнемся с траулером, Лаки?
– Надеюсь, нет.
Осталось полторы тысячи футов.
Бигмен сказал с надуманной легкостью, стараясь отвлечься от прежних мыслей:
– Послушай, Лаки, а почему в воде океана так много двуокиси углерода? Со всеми этими растениями? Растения ведь преобразуют двуокись углерода в кислород.
– Да, на Земле. Но если я верно помню курс ксеноботаники, венерианские растения устроены по-другому. Земные растения высвобождают кислород в атмосферу, венерианские запасают в своих тканях. – Он говорил с отсутствующим видом, как будто тоже хотел отвлечься от навязчивых мыслей. – Поэтому венерианские животные не дышат. Они получают весь необходимый кислород в пище.
– А еще что ты знаешь? – спросил удивленный Бигмен.
– В сущности в их пище слишком много кислорода, иначе они не любили бы так пищу с его низким содержанием, как тавот, которым ты кормил м-лягушку. По крайней мере такова моя теория.
Теперь они находились всего в восьмиста футах под поверхностью.
Лаки сказал:
– Прекрасно проделано. Я имею в виду то, как ты протаранил пятно.
– Не о чем говорить, – ответил Бигмен, но вспыхнул от удовольствия.
Он взглянул на указатель давления. Оставалось пятьсот футов.
Наступило молчание.
Потом сверху послышался скрип, ровный подъем прервался, машины заработали с напряжением, и в иллюминаторах просветлело, стали видны облачное небо и волнующаяся поверхность воды, покрытая бесконечными водорослями.
– Дождь, – сказал Лаки. – Боюсь, придется сидеть и ждать, пока к нам не пожалуют м-лягушки.
Бигмен спокойно ответил:
– А вот и они.
Прямо перед ними, глядя в иллюминатор темными жидкими глазами, плотно прижав лапы к туловищу, цепляясь пальцами за стебель, сидела м-лягушка!
13. Встреча размумов
«Хильда» раскачивалась на высоких волнах венерианского океана. Слышался сильный постоянный шум дождя, бившего о корпус почти в земном ритме. Для Бигмена, выросшего на Марсе, и дождь, и океан были равно чужими, но у Лаки они вызвали воспоминания о доме.
Бигмен сказал:
– Посмотри на эту лягушку, Лаки. Только посмотри на нее!
Бигмен протер стекло рукавом и прижался к нему носом, чтобы лучше видеть.
Вдруг он подумал:
– Эй, а не лучше ли держаться подальше?
Отпрыгнул, потом вставил
Лягушка серьезно смотрела на него. Она не пошевельнулась с того момента, как ее увидели. Только раскачивалась на ветру. Не обращала внимания на плещущуюся воду.
Бигмен скорчил еще более ужасную рожу и сказал лягушке:
– А-агх!
Над его плечом послышался голос Лаки:
– Что ты делаешь, Бигмен?
Бигмен отскочил, убрал пальцы и вернул лицу его обычное выражение эльфа. Он с улыбкой сказал:
– Показал м-лягушке, что я о ней думаю.
– А она показала, что думает о тебе!
У Бигмена заныло сердце. Он услышал явное неодобрение в голосе Лаки. В таком кризисе, во время такой опасности он, Бигмен, корчит рожи, как дурак. Ему стало стыдно.
Он проговорил:
– Не знаю, что на меня нашло, Лаки.
– Они знают, – хрипло ответил Лаки. – Пойми: м-лягушки ищут твое слабое место. Найдя его, они проберутся в твой мозг, и ты не сможешь изгнать их оттуда. Поэтому не следуй сразу импульсам, не подумав сначала.
– Да, Лаки.
– Что теперь? – Лаки осмотрелся. Эванс спал, судорожно дергаясь и дыша с трудом. На краткий миг глаза Лаки остановились на нем, потом переместились.
Бигмен почти робко сказал:
– Лаки.
– Да?
– Ты не собираешься вызывать космическую станцию?
Какое-то время Лаки непонимающим взглядом смотрел на своего маленького товарища. Потом линии вокруг его глаз разгладились, и он прошептал:
– Великая Галактика! Я забыл! Бигмен, я забыл! И не подумал даже.
Бигмен пальцем через плечо показал на м-лягушку, которая, как сова, продолжала смотреть на них.
– Она?…
– Они. Космос, тут их должны быть тысячи!
Стыдясь, Бигмен должен был признаться себе в собственных чувствах: он был почти рад, что не только он, но и Лаки не устоял перед этими существами. Он почувствовал, что не так уж виноват. В самом деле Лаки не имеет права…
В ужасе Бигмен остановился. Он испытывал ненависть к Лаки. Это не он. Они!
Он свирепо изгнал все мысли из головы и сконцентрировался на Лаки, который занялся передатчиком, готовя его к работе.
И тут голова Бигмена резко откинулась: он неожиданно услышал новый и странный звук.
Голос, ровный, без интонаций. Он произнес:
– Не трогай твое устройство для далекой передачи звуков. Мы этого не хотим.
Бигмен повернулся. Раскрыл рот и так и стоял. Потом спросил:
– Кто это сказал? Где он?
– Спокойно, Бигмен, – ответил Лаки. – Звук у тебя в голове.
– Только не м-лягушки! – в отчаянии сказал Бигмен.
– Великая Галактика, а кто же еще?
Бигмен повернулся и снова посмотрел в иллюминатор – на дождь, на облака и на раскачивающуюся м-лягушку.