Лангбэрроу
Шрифт:
— Да, направлялись. Но координаты изменились.
— Не смотри на меня. Я был в бассейне.
— Да.
— Итак, когда мы туда доберёмся?
— Смотря, что ты подразумеваешь под словом «туда».
— Боже, — пожаловался Крис. — Мы хоть куда-нибудь прибыли?
— О, да, — ответил Доктор. Он, казалось, ожидал подобный вопрос. — Мы находимся здесь около двух часов. Я сказал бы раньше, но ты был в бассейне.
Крис подошел к сканеру.
— Тогда давай посмотрим…
— Нет! — отрезал Доктор. Крис отступил, как будто пульт управления был заминирован. — Оставь его. Я запрещаю тебе касаться
Лицо Доктора покраснело от гнева. Крис медленно попятился. Никаких резких движений. Он присел перед стулом Доктора и мягко сказал:
— Хорошо. И что же мы будем делать?
Доктор посмотрел на него.
— Мы остаёмся внутри. Мне надо подумать.
— Хорошо, — ответил Крис. — Можешь думать, а я пока раздобуду что-нибудь выпить. Он медленно встал и вышел из комнаты управления.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
В оригинале издания это была четвёртая глава.
Мы видели бассейн ТАРДИС и прежде. В одной из старых записей «Audio Visuals», где Доктора играет Ник Бриггс, есть сцена в бассейне с Доктором и его пластмассовой уткой, которая смеётся над ним.
Эти две Эйс — мне хотелось показать развитие Дороти, кем она стала. Если бы было ещё несколько сезонов по ТВ, то об Эйс стало бы известно больше. Однако её персонаж продолжил жить в книгах. Она оставляет Доктора, становится бойцом в войнах с далеками, возвращается к Доктору и поселяется в Париже 19-го века, используя мотоцикл для путешествий во времени, который принадлежал Кадиата Летбридж-Стюарт (темнокожей женщине — потомку Бригадира!).
Дороти и Эйс пьют и ведут ночные беседы, в такое время люди часто способны рассказывать правду о себе или делиться секретами. Во время сериала фамилия Эйс — Гейл, как придумал её создатель, Йен Бриггс. В книгах же она становится Макшейн или Гейл — Макшейн, или просто Гейл. Это — полная неразбериха. Возможно, похищенная парижанка — Дороти Макшейн, а её вооружённая мучительница — Эйс Гейл.
Марш-далек появляется в «Книге Далека», изданной к рождеству 1964. Мне действительно понравились марш-далеки. Они были довольно гладкими, напоминая своего рода консервную банку, с отделенными друг от друга глазом и оружием. Они патрулировали болота на планете Гарниан, где не смогли бы пройти обычные далеки.
Большие Ворота Прошлого или Будущего, которые показывают изображения того или другого, впервые появились в «Time's Crucible». К сожалению, пока я не могу раскрыть, кем являются та женщина в коричневом и старая гарпия с повязкой на глазах.
ГЛАВА 4. Всё рушится
Кузен Аркхью поджал губы и начал карабкаться по краю парапета. Шаг за шагом, погружая влажные пальцы в пыль, он приближался к уединённой галерее с неисправными часами.
Старое дерево протестующе скрипело. Большой Зал, находившийся этажом ниже, был погружён во тьму. В этот час единственный свет исходил от двух масляных ламп, находившихся рядом со Станком в дальнем конце Зала.
Внезапный шум удивил молодого человека —
Свет исчез. За долгие годы глаза Аркхью привыкли к мраку. Ему нужно было добраться до часов. Ему нужно было узнать, верны ли слухи. Если он найдёт пропажу, то станет героем. Никто и никогда больше не будет смеяться над ним. Конечно, не все кузены так относились к нему, но он должен был положить этому конец. Он стал разгибать пальцы, которые слегка оцепенели, и продолжил идти.
Часы находились вне досягаемости — тщательно продуманное множество разноцветных дисков и кругов, и астрономических, и астрологических, которые когда-то поворачивались и вращались, переходя в сферы друг друга. Давно остановившиеся, они смотрели с балюстрады слепым глазом.
Внезапное движение воздуха смахнуло пыль с края. Аркхью отпрянул, когда вихри пыли с жадностью потянулись к нему. Пальцы мертвеца, схватившие Вас, чтобы отправить назад в прошлое. Кузен Мэлджамин однажды попал в их ловушку и пролежал без сознания восемь дней. Когда он, наконец, проснулся, то думал, что пил чай со старым кузеном Фаргом, который был мёртв уже свыше двухсот лет.
Завитки постепенно улеглись. Аркхью цеплялся за край кончиками пальцев.
Появился другой источник света. Он поднимался из Зала. Лампа высветила фигуру, чья угловатая конструкция заставила его покраснеть.
Драдж[18] Дома остановился как раз под Аркхью. Он не смел дышать, пытался ни о чём не думать, прося Бога Боли, чтобы сердца перестали так стучать. Его пальцы теряли свою власть.
Кузен Оуис споткнулся и упал, приземлившись на деревянный пол с кучей ругательств. Он долго шарил руками в темноте, пока не нашел объект, с которым он столкнулся. Как он и думал, это была нора землеройки, и внутри что-то царапалось.
— Ага, попалась, маленькая… Перестань визжать. Хватит! — он залез внутрь и схватил крошечное существо в толстую руку.
— Всегда найдётся, что съесть, не так ли? — произнёс голос.
Оуис вздрогнул и оглянулся. Перед ним с лампой в руках стоял высокий галлифреец. Он смотрел прямо на Оуиса. Он был одет в тёмно-бордовую тунику и выглядел моложе, чем был на самом деле — обычное дело для галлифрейцев. Его длинные вьющиеся каштановые волосы были разделены по центру на две части, оттеняя бледные орлиные черты лица.
— Глоспин, убери лампу, — испугано произнес Оуис. — Это привлечет драджа. — Он попытался засунуть животное в карман.
Глоспин улыбнулся.
— Ты снова был на кухне?
— Нет, — возразил ему Оуис. — Я просто ходил прогуляться.
— И как кузина Инносет? Продолжает нянчиться с тобой? — спросил он. Оуис чувствовал жар от лампы.
— Уткнулась в свои книги, как обычно. Ничего не изменилось.
Глоспин отодвинул лампу и присел. Он схватил кузена за руку и заломил её за спину. Затем положил голову на плечо Оуиса и прошептал: