Ласточ...ка
Шрифт:
Позже, когда их поселок превратился в одну сплошную стройплощадку, Ольга корила себя за глупость и наивность. Она и еще несколько старожилов собирались у деревенского колодца и обсуждали чужие заборы, и кто за сколько продал участок. Старые дома шли под снос, деревянные столбы, обозначавшие границы, выкорчевывались. Новые владельцы «прихватывали» кусок дороги.
– А эти, которые у Иваныча участок купили, – говорила соседка, тетя Шура, – вместе с канавой дорогу оттяпали.
– А мы ведь даже не знаем, кто они, – подхватывала Ольга. – А вдруг непорядочные люди или, не дай бог, бандиты?
– Конечно, бандиты, – говорила тетя Шура. – Откуда такие деньги?
– Нет, нельзя так – всех под одну гребенку, – Ольга вспоминала, что она женщина интеллигентная, а потому толерантная, – может, люди честным трудом заработали.
– Чего ж ты тогда не заработала? – Тетя Шура была категорична.
Дома росли, заборы становились все выше.
Дом напротив участка Ольги купили и перестроили Ненашевы.
Ольга с рассадой ромашки полевой пошла по-соседски знакомиться. Позвонила в звонок у калитки. Никто не ответил. Ольга толкнула дверь и зашла. Ее встретил садовый гном. Ростом с трехлетнего ребенка. Гном стоял под молодой свежепосаженной елкой и смотрел на Ольгу. Она ожидала увидеть скульптуру женщины с веслом или что-то вроде того, но никак не гнома. Она отвела взгляд и пошла по дорожке. Под кустом сирени стоял еще один гном и тоже смотрел на Ольгу. Под взглядами гномов она дошла до дома. Постучала. Дверь открыла девочка. По виду ровесница ее пятнадцатилетней Веты.
– Здравствуй, я ваша соседка, Ольга Михайловна, а родители дома? – сказала Ольга.
Девушка, неулыбчивая, с огромными глазищами, развернулась и ушла. Ольга Михайловна так и осталась стоять на пороге.
Из глубины дома – Ольга как раз гадала, сколько же тут квадратных метров, – вышла женщина. Одета по-городскому – в брюки, блузку и тапочки на каблуках. Ольга непроизвольно дернула на груди свою старую, застиранную футболку, которую ей когда-то отдала Наташа.
– Здравствуйте, – сказала Ольга, – я ваша соседка.
– Проходите, – ответила женщина.
Ольга посмотрела на свои галоши со слоями налипшей грязи, на домотканую дорожку в прихожей.
– Нет, спасибо, я на секундочку, – сказала она, – принесла вам рассаду. Мне уже сажать некуда.
– Спасибо. Чудесные цветы, – ответила женщина.
Так Ольга, а потом и Вета познакомились с новыми соседями – Тамарой Павловной, Евгением Петровичем и Лизой Ненашевыми.
Вета, к удивлению Ольги, которая дальше добрососедских отношений с Тамарой Павловной не продвинулась, подружилась с Лизой. У девочек, с точки зрения Ольги, не было и не могло быть ничего общего – разное воспитание, разный уровень жизни, разные внешние данные, наконец. Лиза, особенно на фоне Веты, красавица. Ольга не была рада появлению у дочки такой подружки. Боялась, что Вета рано или поздно начнет сравнивать и оценивать.
Вета познакомилась с Лизой, когда принесла для Тамары Павловны кустик анютиных глазок – от матери. Шла через дорогу и злилась на мать – дались ей эти цветы. Все равно Тамара Павловна их не посадит – у нее росли другие цветы. На аккуратных клумбах, в строгом ландшафтном порядке, не то что у них.
Дверь открыла Лиза. Вета забыла, зачем пришла. На Лизе был джинсовый комбинезон с кармашком на груди – Ветина несбыточная мечта. Она такие комбинезоны в природе не видела, только по телевизору. Лиза держала в руках кисточку. Капли краски капали на штанину комбинезона. Лиза не обращала на это никакого внимания.
– Осторожно, – закричала Вета, – краской закапаешь!
И даже дернулась взять кисточку. Пусть на ее старые физкультурные треники капает, лишь бы не на эту красоту. Потом она подняла глаза и опять онемела. У Лизы были длинные распущенные волосы, а сбоку из одной пряди заплетена тоненькая косичка. Косичку украшали разноцветные бусинки. Лиза выдержала восхищенный взгляд Веты и спокойно сказала:
– Пошли наверх.
Вета не поняла, куда наверх, но, сбросив тапочки, мамины, с дыркой на большом пальце и стоптанной пяткой, пошла за Лизой.
Лиза поднялась по лестнице и привела Вету в комнату со скошенным потолком. Вета никогда не думала, что наверху, под крышей, могут быть комнаты. Она думала, что там чердак, где хранятся старые чужие вещи, которые на всякий случай нельзя выбрасывать. Как у них с мамой. У них на чердаке стояла старая бабушкина кровать, валялись две тети-Наташины автомобильные шины, книги, альбомы с фотографиями, журналы…
– Поможешь красить? – спросила Лиза и протянула Вете кисточку.
Все стены в комнате были расчерчены на квадраты – от больших к маленьким. Половина квадратов закрашена черной краской.
– А почему они черные? – спросила Вета, хотя уже знала ответ. Комната была такой, о какой она мечтала, – необычной. В их домике Ольга Михайловна выдерживала «деревенский» стиль – обои в ромашку, занавески в красный горох, клеенчатая скатерть на столе в помидорах.
– Потому что занавески будут черные и ковер. А остальное – белое, – объяснила Лиза.
Вета от волнения захотела в туалет, но стеснялась спросить где. На участке она туалета не видела. Вета закрасила два квадрата и наконец не выдержала:
– Лиза, а где у вас туалет?
– Пойдем, отведу. Здесь есть, в доме, но мама не разрешает туда гостям ходить. А второй – на улице.
Вета пошла за Лизой, слушая инструкции. В уличном туалете два ведерка, нужно посыпать после себя сначала из одного, потом из другого. Туалетом оказался деревянный домик. Вета его видела, когда шла по участку, но думала, что он для жилья, а не для нужды. Лиза открыла Вете дверь и пошла назад – в дом.
– Возвращайся, – сказала она.
Вета кивнула и вошла в домик. И забыла, зачем пришла. Она выскочила за дверь, но Лизы уже не было. В домике стоял деревянный помост со ступенькой, ковриком на ступеньке и стульчаком в мягком чехле на крышке. А рядом – белая чаша, похожая на маленькую раковину неправильной формы. Только без крана. Вета не знала, что это такое. Она уже готова была сбегать в туалет домой, но подумала, что Лиза ее не поймет. Вета впервые ходила в туалет так осторожно. Она боялась сесть на этот сверкающий ободок, боялась нечаянно намочить мягкую крышку. Вообще боялась здесь что-то делать. В последний момент она вспомнила про Лизины инструкции. Ведерки с маленькими ковшичками внутри стояли на отдельной полочке. Только Вета не знала, сколько нужно сыпать, и на всякий случай насыпала побольше. Когда она уже уходила, увидела над раковиной полку с цветочными горшками. Теперь она знала, куда деваются цветы – самые лучшие, срезанные по-живому, которые ее мать передает для Тамары Павловны.
Вета вернулась в дом. Лиза была на первом этаже – на кухне, совмещенной с гостиной.
– Лиз, а что это там в туалете, похожее на раковину? – спросила Вета.
– Писсуар, что ли? – удивилась Лиза.
– А что такое писсуар?
– Туалет для мужчин. Ты что, в мужском туалете никогда не была?
– Нет.
– Поможешь мне с тартаром? Мать сейчас приедет, а я не приготовила.
– А что такое тартар?
– Соус к рыбе. Ты что, с луны упала?
Вета стала послушно резать огурцы.