Ласточки и амазонки
Шрифт:
– Подожди меня! Я ничего не вижу без лампы.
Шаги их звучали все глуше и глуше. Затем воцарилась тишина, слышался лишь шорох ветра в листве. Амазонки ушли в лагерь.
Титти не знала, что ей делать. Это было поражение, полное и ужасное. Ведь предполагалось, кто «Ласточка» вернется на остров с триумфом, за ней будет плыть захваченная «Амазонка», ведомая твердой рукой боцмана Сьюзен… и все пошло прахом! Ласточки не захватили «Амазонку» – вместо этого Амазонки высадились на острове Дикой Кошки, и их пиратское судно пришвартовано в гавани. Если бы только она, Титти, не зажгла бакены, пиратки не смогли бы войти сюда до самого рассвета, а тогда Ласточки, наверное, уже вернулись бы.
В
– Эгей, Ласточки! Капитан Джон!
Голоса приближались – Амазонки возвращались в гавань.
И в этот момент Титти осенила гениальная мысль.
В конце концов, какая разница, кто из Ласточек захватит «Амазонку»? И вот же она, «Амазонка», никем не охраняемая. Почему бы и нет?
Одним прыжком Титти вскочила на ноги и оказалась у самой воды, а миг спустя она уже была на борту вражеского корабля и выводила «Амазонку» из гавани кормой вперед, вдоль края высокой скалы. Вытащив из кармана фонарик, Титти на миг зажгла его – вполне достаточно для того, чтобы найти весла. Они были не совсем такими, как весла «Ласточки», но Титти сумела управиться с ними. Она встали на корме «Амазонки» и приготовилась грести, не сводя глаз с двух огоньков, которые она же и зажгла незадолго до этого. Титти помнила – что бы ни случилось, она должна грести так, чтобы огоньки были на одной линии, один над другим. То и дело они норовили разбежаться, невзирая на все ее усилия, однако девочка от- лично справилась с делом, хотя кожух фальшкиля и спущенный парус вместе с укосиной и фалом страшно мешали ей. Тем не менее ей удалось ни обо что не ударить лодку. Едва пиратское судно, все еще двигавшееся кормой вперед, успело выйти за линию скал, как одна из ламп замерцала и погасла. «Это та, которая оставалась у меня в лагере, – подумала Титти. – Хорошо, что я не стала читать дальше при ее свете. Она еще некоторое время гребла прежним образом, дабы быть уверенной, что все подводные камни остались позади. Девочка понимала, что ветер будет сносить лодку обратно к острову, поэтому она развернула „Амазонку“ носом вперед, уселась на скамью, расположив ноги по обе стороны от кожуха фальшкиля, и начала работать обоими веслами, стараясь держать курс так, чтобы ветер дул ей в правую руку.»
Огонек второго бакена пропал из виду, затем Титти снова увидела его, а потом уловила сияние лампы на тропе – это Амазонки вернулись в гавань.
Девочка положила весла и замерла, прислушиваясь, однако ничего не услышала. Тут она увидела еще один свет, высоко над островом. Это был маяк – это сияла лампа, которая висела на огромной сосне, растущей на Дозорной Высоте. Титти знала, что ветер отнесет ее на юг, мимо острова. С силой загребая левым веслом, она привела нос «Амазонки» круче к ветру, а потом принялась размеренно работать обоими веслами.
Это была тяжкая работа. Титти понимала, что не сможет грести так всю ночь. Максимум, что она могла сделать, – это бросить якорь в каком-нибудь безопасном месте. Прекратив грести, она втянула весла в лодку, включила фонарик и перебралась на нос судна. Так и есть – там лежал якорь с привязанным к нему длинным канатом. Титти вспомнила, как Джон учил Сьюзен, что ни за что нельзя бросать якорь, пока не убедишься, что другой конец якорного каната надежно закреплен на судне. Девочка посветила фонариком сквозь петли каната и с облегчением убедилась, что все в порядке. Канат был привязан к кольцу, ввинченному в переднюю банку. Титти переложила якорь туда, где легко могла до него дотянуться, а потом снова села на весла и изо всех сил погребла наперерез ветру, к западному побережью озера. Она не видела ничего, кроме сияния лампы на маячном дереве. Однако Титти не хотела становиться на якорь у берегов острова – по крайней мере до утра. Кто знает, насколько хорошо умеют плавать эти пиратки? Когда между ними и Титти проляжет озеро, она почувствует себя в гораздо большей безопасности.
Неожиданно до слуха Титти долетел плеск волн о камни – он раздавался где-то совсем близко. Не хватало еще в темноте шарахнуть «Амазонку» о берег! Титти прекратила грести, снова перебралась вперед и бросила якорь, постепенно, перехват за перехватом, вытравливая канат. Метр за метром веревка выползала из- ее ладоней. Значит, здесь все-таки глубоко, тем временем вес якоря перестал чувствоваться, значит, якорь лег на дно. Титти вытравила оставшийся канат. «Амазонка» немного сместилась назад и с легким рывком замерла на месте.
– В конце концов, до утра больше ничего не может случиться, – сказала сама себе матрос Титти. – Джон не будет пытаться причалить к острову в темноте, когда один из бакенов не горит. Я захватила «Амазонку», а значит, «Ласточка» все-таки станет флагманом. Пока же ничего больше не может произойти.
Она была не права. Очень опасно говорить, что больше ничего произойти не может. Теперь, когда захваченное судно было надежно поставлено на якорь, Титти постаралась завести на нем истинный корабельный порядок. Однако в темноте, при свете маленького электрического фонарика, было почти невозможно сделать что-нибудь как следует. И все же Титти удалось более или менее аккуратно увернуть парус. Потом она нашла плед и завернулась в него – ночью на воде было довольно зябко, особенно теперь, когда она уже больше не работала веслами. Помимо этого, Титти обнаружила большой кусок шоколада и съела его.
– Так всегда поступают с запасами пищи, найденными на захваченных кораблях, – сказала она сама себе, отметая сомнения, вправе она слопать этот шоколад или нет. Усевшись на дно лодки, сразу перед кожухом фальшкиля, Титти постаралась свернуться в клубочек как можно плотнее, чтобы сохранить тепло и хотя бы относительно укрыться от ветра. Она доела шоколад и начала гадать, долго ли еще ждать рассвета. Неожиданно девочка замерла, словно кролик, бежавший по полю и внезапно заметивший человека.
До слуха Титти донесся новый звук.
Это был звук весел, погружающихся в воду и выныривающих из нее. Кто-то греб сильными, частыми взмахами… нет, работали явно две пары весел, значит, это длинная туземная лодка. Помимо слаженных гребков слышалось также негромкое «шлеп, шлеп, шлеп» – это короткие волны разбивались о нос лодки. Титти хорошо знала этот звук.
Шум все приближался и приближался, и наконец туземная лодка прошла совсем рядом. «Хлюп, хлюп». Титти так отчетливо различала всплески весел, что ей казалось, будто она видит во тьме чужую лодку.
Девочка едва осмеливалась дышать. Это были не Ласточки или Амазонки – это были туземцы. А что могли делать туземцы на озере посреди ночи, когда все – кроме пиратов и путешественников, конечно, – должны спать крепким сном?
– Должно быть, мы уже близко, – донесся из темноты мужской голос. Ветер дул от туземцев к Титти, и она ясно слышала каждое слово.
– Нет еще. Глянь на фонарь, который ребятишки зажгли вон на том острове. Нам нужно пройти еще по меньшей мере сотню метров.
– Я что-то слышу. Ей-богу, нам осталось всего ничего. Греби малость потише.
Где-то поблизости раздался громкий треск.
– Я же говорил тебе, идиот упрямый. Ты треснул о камень эту проклятую посудину.
– Тогда вылезай и вытащи ее на берег.
– Сними с лампы свою шляпу, посвети мне хоть немного.
Раздался всплеск, а потом скрежет – кто-то явно выволакивал нос лодки на каменистый берег. Затем замерцал свет – это зажегся большой велосипедный фонарь.