Лазо

Губельман Моисей Израилевич

На заводах, фабриках, в мастерских, учебных заведениях шли сходки, собрания, на которых гневно осуждалось правительство царя Николая за расстрелы рабочих и убийства политических заключенных в каторжных тюрьмах. Учащаяся молодежь вместе с рабочим классом подняла красные знамена и на слова министра Макарова «так было, так будет» грозно ответила: «Да, «так было», но так уж не должно быть».

В то время проводились выборы в IV Государственную думу. В своей избирательной платформе большевики выступали против царского самодержавия, за подлинную свободу, за торжество подлинной демократии.

«…теперь наша партия идет

в Думу не для того, чтобы играть там «в реформы», не для того, чтобы «отстаивать конституцию», «убеждать» октябристов или «вытеснять реакцию» из Думы, как говорят обманывающие народ либералы, а для того, чтобы с думской трибуны звать массы к борьбе, разъяснять учение социализма, вскрывать всякий правительственный и либеральный обман, разоблачать монархические предрассудки отсталых слоев народа и классовые корни буржуазных партий, — одним словом для того, чтобы готовить армию сознательных борцов новой русской революции» [6] , — писал В. И. Ленин.

6

В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 458.

Большевики-депутаты разоблачали в Государственной думе политику правящих классов. На всю страну прозвучала с трибуны думы написанная Лениным речь по аграрному вопросу, в которой был выдвинут лозунг о конфискации помещичьей земли.

Революционное движение нарастало с каждым днем. В демократическом лагере студенчества созревала решимость слить свои судьбы с судьбами тех, кто борется за освобождение трудящихся, за новую жизнь. Министерство народного просвещения (которое В. И. Ленин назвал «министерством народного затемнения») пыталось уничтожить существовавшую тогда известную автономию учебных заведений, увольняло видных прогрессивных профессоров. Это еще более усиливало негодование и протесты.

Студенчество, как и все общество, разделилось. Образовалось множество групп и группировок. Всюду шли горячие споры между сторонниками различных политических взглядов. В Петербургском университете наряду с организацией социал-демократов были организации, враждебные новым веяниям. Черносотенцы — члены «Союза русского народа» — и так называемые академисты диким свистом, погромными выкриками встречали каждую революционную речь, каждый революционный лозунг. Здесь сходки часто кончались вмешательством полиции.

Борьба идеологий происходила и в Технологическом институте, где учился Лазо.

В среде студенчества было много молодых людей, которые с открытой душой шли навстречу новому, отдавали ему все свои помыслы, презирая грозившую им опасность. Но было немало и таких, о которых М. Горький говорил:

«Внутренно оборванный, потертый, раздерганный, он то дружелюбно подмигивает социализму, то льстит капиталу, а предчувствие близкой социальной гибели еще быстрее разрушает крохотное рахитичное «я».

Во многих студенческих землячествах шла борьба за то, чтобы приблизить свою деятельность к общественной и политической жизни страны. Интересно отметить, что владивостокское землячество было одним из первых, где демократическое меньшинство энергично боролось против реакционеров и «болота», за обновление землячества, за участие его в освободительном движении. Возглавляли это меньшинство К. А. Суханов

и В. М. Сибирцев, впоследствии выдающиеся деятели Коммунистической партии на Дальнем Востоке, работавшие там вместе с С. Г. Лазо. Такая же борьба происходила и в студенческих организациях сибиряков, объединявшихся советом сибирских землячеств.

Тяжело приходилось тем, кто не имел еще твердых взглядов, ясной программы, до конца определившихся убеждений, но кто искренне хотел разобраться в так называемых проклятых вопросах жизни, искал надежный политический компас, с тем чтобы направить свою жизнь по верному руслу. Найти такой компас было тем более трудно потому, что в литературе того времени преобладали упаднические настроения. Часть интеллигенции отходила от революционной борьбы. У неустойчивых элементов это вызвало растерянность, уныние.

Партия же рабочего класса, партия Ленина росла и крепла. Молодежь продолжала свои поиски и находила правильную дорогу в жизнь.

В одной из аудиторий Психоневрологического института происходило собрание совета сибирских землячеств. Обсуждался вопрос об участии студентов в общей революционной борьбе трудящихся России против царского самодержавия. Интерес к этому вопросу в высших учебных заведениях был настолько велик, что на собрание пришли представители и других землячеств.

Бурно проходило это собрание. Особенно разгорелись страсти, когда один из ярых академистов резко выступил против вовлечения студенчества в политическую жизнь страны.

Говорили все пылко, горячо, перебивая друг друга. Председательствующему едва удавалось сдерживать разбушевавшуюся молодежь:

— Прошу, друзья, потише и по очереди. Всем будет дана возможность высказать свое мнение.

— Я, господа, считаю, что задача землячеств — экономическая помощь студентам, а не революционная работа, — говорил академист. — Мы должны защищать интересы народа, оберегать его жизнь, а не вовлекать в авантюры во имя туманных целей. Да, господа! — истерически закричал он. — Все знают, чем кончались такие авантюры в пятом году, на Лене в двенадцатом году. Море крови, господа!! Мы не хотим крови! Довольно! Да! Надо убедить капиталистов отдать часть своих богатств беднякам. Но не силой оружия, а вдохновенным словом. Мы не должны допускать бойни в цивилизованном обществе.

— Какая чепуха! — возмущенно заметил студент в пенсне с металлической оправой. Это был Всеволод Сибирцев, отбывший заключение за участие в демонстрации против расстрела рабочих на Ленских приисках. — Что наш коллега предлагает? Нет, вы послушайте только, что он предлагает! Он хочет мирным путем, без борьбы заставить капиталистов облегчить жизнь народу. Да это же утопия! Бред! — горячился Сибирцев. — Только в борьбе можно свергнуть тиранов и построить новый мир.

— Позвольте мне, господа, — сказал бледнолицый блондин, поправляя длинными пальцами очки в золотой оправе. — Я не понимаю, господа. При чем тут борьба? Мы совсем не намерены ни с кем воевать. Мы мирные люди, студенты, мы приехали учиться, у нас землячество, содружество молодых индивидуумов, связанных, так сказать, географическими узами. И только. Мы внепартийная организация, созданная для помощи друг другу. А некоторые не в меру горячие головы пытаются сбить нас с правильного пути. Наше дело познавать науки, а не заниматься политикой.