Лазутчик и крот
Шрифт:
— Мне нравится беседовать с тобой. Нам не преподавали в академии такие подробности. Просто рассказывали про демонов и их сподручных, говоря, что нам нужно бороться со злом.
— Для сего и нужны демонологи, — заключил брат Кельвус и расплылся в улыбке.
— У меня есть еще один вопрос. Моя знакомая, точнее даже первая любовь, правда неразделенная. Так вот, она жрица света и выпустилась летом. Как ты думаешь я с могу с ней увидеться? Жрицы света возвращаются домой?
— Не могу сказать. Очень закрытая тема. Я и сам далек от подробностей. Все тайны знает наверное только сама Дева Света, Воины Света,
— Я видел таких в Лакведоке, их привозили с моря.
— Да, хотя это строго запрещено. Обычно их отвозят на закрытый остров Ар-Тша, где они и сгорают в багровом огне.
— Неужели их нельзя излечить?
— Нет, даже меньшую порчу наведенную демоном, в душе не исправишь. Я знаю очень мало таких случаев. Что касается одержимых, они всем нам пример. Что будет, в конце концов с теми, кто решится продать свою душу.
— Я думал большинство одержимых заблудившиеся моряки? Можно сказать заболели случайно.
— Да, но они совершили самое большое преступление. Захотели познать зло без подготовки. Взглянув на него воочию. За это они и поплатились. Я подозреваю, что сила зла настолько ужасна, что и с жрицами света, такая тайна не с проста. Они долго учатся, чтобы познать суть демонов и бороться против них в Порченном море, стоя плечом к плечу с Девой Света. Неподготовленного человека, одно только посещение этого места уничтожит навсегда. Сожжет его тело и сожрет его душу.
— Интересно а как выглядят эти демоны? — спросил Дарей встав с жесткой кровати.
Кельвус весь переменился в лице, улыбки на нем больше не было. Он сказал:
— Ты слишком далеко заходишь. Ты не помнишь самое первое правило военной академии? Не пытайтесь узнать как выглядят демоны воочию. Ибо не в силах противиться им, не спасете вы свою душу.
Дарей похлопал Кельвуса по плечу со словами:
— Ты прав мой друг, ты прав.
Кельвус вновь улыбнулся и стараясь сгладить возникшее трение сказал:
— А вот как выглядят сильнейшие демонопоклонники, я могу тебе рассказать. Только пусть останется самым большим нашим секретом. Обещаешь?
— Обещаю, — сказал Дарей не сомневаясь. У него взыграло любопытство.
— Выглядеть они могут как угодно, как обычные люди. Правда не всегда, некоторые могут обращаться в зверей, но такие очень редкие. Про таких я и вовсе не буду рассказывать. Сведения о них крайне скудны. Правда сильнейших демонопоклонников тоже единицы. А все остальные выглядят как обычные люди.
— Как их тогда отличить?
— Есть несколько косвенных признаков.
— Какие-же это признаки?
Кельвус прислушался к коридору, ему послышались шаги.
— Какие-же это признаки? — переспросил Дарей.
Кельвус прислушиваясь к коридору тихим голосом сказал:
— Обычного демонопоклонника может отличить только опытный демонолог, как я. Но вот у сильнейших из них, глаза в ярости загораются фиолетовым или багровым пламенем. Таких мы называем — Проклятые. И еще…
Разговор прервал зашедший в комнату Гриф. Он сказал:
— Готовься
— Вылазка это очень хорошо, — сказал Кельвус, растянувшись в улыбке. — А то я совсем засиделся в этой сырой крепости.
— С завтрашнего утра Дарей, у тебя начинается ежедневная подготовка. С первой зари и до ночи. Так что больше никаких разговоров. Сегодня уже поздний вечер, ложись спать.
Гриф повернулся к брату Кельвусу похлопав того по плечу и сказал:
— Отрадно, что демонолог сам рвется в бой. Нечастое явление. А сейчас тебя зовет к себе командующий, хочет дать тебе указания, чтобы осторожнее вел себя в нашей вылазке.
— А кто будет командиром отряда? — спросил Кельвус.
— Назначили меня, а помощником будет Метис.
Гриф увел брата Кельвуса из комнаты, мило беседуя с ним. Дарей остался один, он лег на кровать в ожидании сна. «Плевое дело говорит». «Значит выходит через неделю я наконец-то стану полноправным лазутчиком». «Нет, пока не увижу указ своими глазами, не поверю».
Глава 11. Высокомерие золотого города
Из окна комнаты самого дорогого борделя в Гольштайне смотрел толстоватый человек. Его красные щеки то надувались, то выпускали воздух. Он руками разгладил волосы по бокам и почесал лысину от лба до макушки. На кровати его ждала обнаженная проститутка. Ее золотистые кудри спускались на сочную грудь. Она нежно ублажала себя, издавая страстные вздохи. Конечно она играла с любимым клиентом, но тот не обращал на нее никакого внимания. Мысли его были заняты совершенно другим.
Он пристально смотрел на золотую статую посреди площади. На большом постаменте Иззя Божественный восседал на коне, держа в правой руке огромнейший меч. Толстоватый человек развернулся и воскликнул:
— Ах, какой великий правитель когда-то здесь был! А сейчас у нас что? Собрание жидких дельцов. Я тоже делец, но умнее их, способнее их, а они все меня шпыняют и не ценят.
Толстоватого человека звали Иззя Хитрый. Первым именем нарек он себя сам. Прозвище добавили другие. Как его звали от рождения никто и не помнил. Он сменил имя только с одной целью. Добиться верховной власти в Гольштайне. Дело в том, что в городе, знаменитом прежде всего огромной золотой горой, в давние времена был верховный правитель по имени Иззя. Спустя долгие годы, его персонаж оброс легендами. Здешние историки, меньше чем великим его не нарекали. Получив прозвище Божественный, он почитался в Гольштайне выше всех известных богов. Только золотую гору местные жители чтили выше его.
Иззя Хитрый всем рассказывал, что он потомок Иззи Божественного. Никто ему конечно не верил. Но благодаря своему врожденному нраву, он добился кое-каких высот. Лучшими своими качествами Иззя считал — лизоблюдство, обман и самоуверенность, доходящую до навязчивых идей. Он считал себя умнейшим во всем, за чтобы не брался. Были у Иззи и не самые лучшие качества. По крайней мере, он сам их считал своей слабостью. Но они были заложены в нем с раннего детства и поделать с ними он ничего не мог и даже не пытался. Первой слабостью была — трусость, особенно перед вышестоящими, вторая — слабохарактерность.