Лебеди остаются на Урале
Шрифт:
Людмила будет жить в городе, в высоком доме. Обзаведется семьей и забудет, что на свете живет Шаймурат… Нет, не забудет! Нельзя выбросить из памяти того, кто с тобой из одного котла ел.
Сняв буденовку и ослабив вожжи, старик предается размышлениям.
Когда тебе всего восемнадцать лет, думает он, то тридцатилетний кажется пожилым человеком. Но и в тридцать лет сердце бьется с юношеской прытью, и сумасбродная молодость твоя горделиво взирает на сорокалетних как на людей, оставивших позади самую красивую
Счастье не только в юности. И в восемьдесят лет человек чувствует себя счастливым, когда у него ясная голова и здоровое сердце.
Старость — это не только борода и ревматизм. Человек, дальше других прошагавший по тропинке жизни, больше других испытавший радостей и горестей, человек, давший жизнь близким, а может быть, и отнявший в бою жизнь у врага, — вот что такое старик. Старик с высоты лет спокойно взирает на суету жизни. Он умеет относиться к людям снисходительно. И Шаймурат пользуется этим своим правом.
В последнее время он так стал говорить о начальнике своем, Казимире: «Начальник — не начальник».
А Хамзиным гордится: «Ученый человек, все секреты Урала знает».
Белов смущал Шаймурата с самого появления. Но все же он раскусил главного геолога: «У него кошачья хватка, а взгляд беркута!»
В устах Шаймурата это высшая похвала.
К Миловановой старик относился как к внучке. Кто припрятывал вкусный кусок для нее? Кто кормил медом, присланным из Карасяя? Кто незаметно опускал полог палатки, чтобы ее не ели комары? Доброе дело надо совершать незаметно!..
Когда перед Шаймуратом появился Белов на коне, старик не удивился. Как будто он ожидал его.
Он молча слушал разговор двух геологов.
— Доброе утро, беглецы! — вот что сказал Белов.
Шаймурат кивнул головой, а Людмила удивилась:
— Как вы тут оказались?
— Я за вами!
Она отвернулась.
— Я уже попрощалась со всеми… Меня отпустил Казимир Павлович.
— Но у вас нет разрешения главного геолога!
— Не могла же я ожидать вашего возвращения.
После этой перепалки Белов крикнул:
— Шаймурат, поворачивай оглобли!
— Нет, Шаймурат, поезжай дальше! — потребовала Людмила Михайловна.
Старик не торопился выполнять их приказания. На одной лошади нельзя одновременно ехать в разных направлениях. Он был уверен, что рано или поздно они найдут общую команду, и его не огорчал спор между ними: молодые всегда договорятся. Такой, как Белов, не отступит, а женщина должна уступить!
— Что я сказал тебе, Шаймурат? — рассердился Белов.
— Мы поедем на станцию, — возразила Людмила Михайловна, забирая вожжи в свои руки. — Только на станцию, и больше никуда.
Белов поставил коня поперек дороги. В доброе старое время так поступали, когда встречали достойных противников. Молодец Артем!
Шаймурат удивился, почему Белов сидит на коне. С женщиной лучше разговаривать, стоя рядом, глядя ей в глаза. Через глаза можно увидеть женскую душу… И вдруг ахнул: главный геолог был без сапог! Странное дело. Может быть, так торопился, что не успел обуться?
Увидев, что спор затянулся, Шаймурат спрыгнул с телеги и отпустил чересседельник. Конь не должен страдать оттого, что люди не могут договориться.
Белов тоже сошел с коня.
— Обиделись? Простите, но я вам прямо скажу: вы поступили как институтка. Взяли и бросили экспедицию из-за пустяка. Я наговорил тогда много лишнего, каюсь, но нельзя же из-за моего головотяпства кидаться в панику. Неужели вы не понимаете значения того, что мы тут с вами делаем?
Он так пробирал Людмилу, что она, бедная, слова вставить не могла. Кричал на нее, как не всякий кричит… на свою жену, а потом, когда немного успокоился, все поминал какого-то Губкина и Казимира, начальника.
«В доброе старое время, когда встречались девушка с парнем, не было никакого крика, — размышлял Шаймурат. — Говорили про цветы, про птиц, пели песни. Вели себя как люди. У образованных все иначе. Не умеют ласково говорить…»
Старик обиделся на них и, бросив телегу, пешком зашагал обратно. Он не хочет иметь дело с сумасшедшими!
Шел и сердился на себя. «К ученым потянуло тебя, старого. Нет лучше простых людей! И чтобы ноги твоей больше не было в этой самой экспедиции…»
Пройдя несколько верст, Шаймурат обернулся, услышав позади стук телеги и конский топот. Людмила хмуро правила конем, а Белов весело подмигивал старику.
— Что же ты, Шаймурат, бросил коня? — мягко спросила Людмила.
«Зачем же ты, моя милая, три часа канителилась, если знала, что все равно вернешься в экспедицию? — подумал он. И сам же ответил: — Если бы женщина походила на мужчину, ее звали бы мужчиной».
Ничем не проявляя своего отношения к происшедшему, он деловито заметил:
— Перед тем как браться за вожжи, следует проверить сбрую. Дай-ка затяну чересседельник…
Выйду замуж в непогоду
Хайдар все подгонял и подгонял лошадей, а сноровистые вязальщицы снопов шли за ним по пятам. Он должен выдержать соревнование с этими разъярившимися женщинами. Тем более что среди них и Зифа. Ничего не поделаешь, старайся, парень!
При каждом повороте в конце поля он оглядывался на Зифу, и невольно на память приходило сравнение с птицей. Кто не видел, как взлетают журавли.? Журавль не сразу взлетает, как тысячи других птиц, он сначала пробежит, вытянув шею, чтобы набрать скорость, и только после этого раскроет свои большие крылья.