Леди Артур
Шрифт:
— А я свинину люблю, — пробурчала она. — Приедем в Коруну — прикажу приготовить на вертеле целую порчетту, начинённую овощами.
— Прошу прощения, моя госпожа, — вставил я слово. — Но нам надобно быстрее в лагерь прибыть, а потом переехать на берег запруды.
Все замолчали, и после паузы первой заговорила Катарина:
— Она не отдаст Джека.
— Это мы ещё посмотрим, — ухмыльнулся я. — На каждую задницу есть…
Я замолчал, не зная, как правильно будет звучать земная поговорка.
— Что есть? — с детской непосредственностью переспросила
— Кол поострее, — продолжила Герда, а после её слов Катарина аж дёрнулась, словно её по спине плёткой ударили. Вопрос о кольях её очень сильно задевал. Вспомнилось, как она рассказала о том, как её первую любовь посадили на кол, а саму заставили стоять на коленях перед ним и молиться. Ей тогда было тринадцать, кажется.
— Золотой ручей у нас всё равно в плане есть, — продолжил я, — вот и попробуем заодно.
— Разбить лагерь прямо там? — задумчиво скривилась сержантка. — Глупо. Во-первых, придётся подвергать опасности жизнь Её Сиятельства, а во-вторых, как это сделаем? Речная дева будет против.
— Не будет, — покачал я головой. — Если не убила, значит, заинтересована в нас, и мы сей нюанс используем во благо. К тому же она не лесбиянка, ведь на неё работают только мужья-утопленники, значит, Её Сиятельство будет в относительной безопасности.
— А лесбиянка — это кто? — снова вставила вопрос юная графиня.
— Это женщины, которые возжелают на ложе другую женщину, а не мужчину. Не знаю, как это пояснить.
— Знаю! — радостно выкрикнула Клэр. — В замке да Кашонов ключница такая! Как напьётся, так молодым стражницам под юбку лезет! Её сперва хотели сжечь как одержимую, даже в темницу по доносу бросили, но приехавшая для дознания святая матре из храма Небесной Пары назвала её просто умалишённой. Так, ключница долго ещё работала, хотя ей нос часто разбивали до кровавых соплей.
Я улыбнулся, а потом почувствовал, как на моей руке сжалась рука Катарины.
— Всё равно это не яси. Она может тебя похитить, — произнесла храмовница, глядя на реку.
— Не похитит. Я всё придумал. Всё будет хорошо. И предлагаю всё же двинуться дальше, — улыбнулся я в ответ.
— Всё равно это глупая затея. С духами спорить непозволительно и опасно. Они непредсказуемы, — недовольно пробурчала Катарина.
— Ваше Сиятельство, изволите продолжить путь? — спросила Герда, слегка наклонив голову в знак почтения.
— Подождите, — процедила стоящая рядом Клэр, а потом громко закричала: — Не могу больше ждать! Сейчас лопну!
Сержантка сразу схватила за край кирасы ближайшую солдатку и толкнула в сторону кустов.
— Быстро проверь! А ты, ты и ты — живо взять щиты и встать в каре! Пойдёмте, Ваше Сиятельство.
Солдатки засуетились, а юная графиня, краснея от стыда и натуги, поспешила в сторону обочины. Как говорится, никакого уединения, но на то оно и средневековье. К тому же стрела в мягкое место целой графини — позор, который можно смыть только харакири или рыцарскими подвигами не ниже убийства стометрового дракона.
После пятиминутной задержки отряд снова двинулся в путь. Проезжая мимо брода, пришлось разогнать гиен, которые уже начали растаскивать трупы псоглавых, попавших им в засаду незадачливых купцов и их скот. Большая стая скулящих, хохочущих и рычащих друг на друга зверей не предпринимала никаких попыток на нас напасть, что неудивительно: имеющегося мяса им хватит для того, чтобы наесться до отвала. Место пиршества уже окружали приземлившиеся щеголявшие голыми красными шеями и грязно-белыми перьевыми воротниками угольно-чёрные грифы, суетливые взъерошенные шакалы и какие-то двухметровые птицы, похожие на аистов-марабу. Все они ждали, пока не наедятся гиены.
Наверное, нужно было бы отбить у зверей тела купцов, а после похоронить их, но на это попросту не было никакого времени. Да и заниматься обезображенными, растерзанными трупами никто не хотел.
Мы только остановились, отогнали хищников, сорвали с шей мёртвых торговцев амулеты с изображениями божеств, а Катарина прочитала короткую, всего в десяток слов, молитву, встав при этом на колени и сложив руки в знак Небесной Пары. Остальные в поклоне дотронулись пальцами сперва до середины груди, а потом до земли. Не стукнули кулаком, не сложили ладони в каком-либо особом жесте — просто кончиками пальцев.
Звери недоверчиво скалились в нашу сторону, но не решались на схватку. Дольше всего пришлось успокаивать бычков, которые испуганно мычали от присутствия падальщиков и запаха крови.
Дальнейший путь прошёл без каких-либо недоразумений. Ни разбойниц, ни диких обезьян, ни монстров.
Ну а первое, что нас встретило в лагере, это вопли Андрея. Обычно спокойный либо тихо бурчащий лейтенант матерился на чём свет стоит, стоя посередине поляны.
— Всех прокляну! — орал он. — Чтоб вам пусто было, дуры косорукие!
Женщины не суетились, но с суеверной опаской поглядывали на парня, и только возница ползала на карачках вдоль кустов, словно искала что-то.
— Ну как же так? Ну, ведь не может так быть? — бормотала она. — Я ведь только на чуть-чуть глаза прикрыла.
При виде меня лейтенант начал новую порцию ругани.
— Юрок, ты только представь: эти средневековые феминистки умудрились потерять ноутбук!
— Господин, это бычок виноват, — встав с четверенек на колени и прижав руки к сердцу, заголосила возница нашего фургона, и я увидел большой кровоподтёк на её лице. — Он, дурень, волков испугался и понёс! — продолжила женщина. — Всю ткань порвал ветками, а ещё барахло посыпалось. Второго напугал.
— Повесить бы их всех, да новые не умнее нынешних будут, — донёсся до меня недовольный голос Ребекки.
Та стояла возле белой коровы и сюсюкала с животиной, словно с большим котом. Бланка тыкалась мордой в ладони рыцарши в поисках сладкой морковки или яблока и тихо мычала.
— Это волки, — вставила пять копеек ещё одна.
— Пасть захлопни! — тут же рыкнула неё Ребекка.
Солдатка сразу сгорбилась и постаралась спрятаться подальше с глаз пришедшей в чувство и ставшей серьёзной рыцарши.