Леди Артур
Шрифт:
Все с опаской поглядывали на хищников, сжимая в руках мушкеты, пики и клинки. Бычков пришлось вести за поводья даже колесничим, так как стресс от такого количества хищников у них просто зашкаливал. Животины часто дышали, нервно косились на брод и часто громко мычали. Я тоже спешился, решив, что не стоит в такой момент оставаться неприкаянным пассажиром. Перед тем как спрыгнуть, захватил с собой посох-шокер, пневматический пистолет и свою полушпагу.
— Ленивая дура! Тебе всё на блюдечке подносить надо?! — раздался злой вопль Герды, а следом к колеснице Клэр подбежала её пухленькая оруженоска. Она схватила за поводья бычков и, громко сопя,
Рядом со мной шли хмурая, как будто провалившая экзамен студента, Катарина, на удивление молчаливая Урсула и усталая Лукреция. Волшебница всё время сжимала в руках потёртую записную книжку. Я хотел было уже спросить у спутниц, зачем нужна такая нерасторопная оруженоска, и тут магодетектор затрещал, словно счётчик Гейгера в предчувствии приближения бочки с плутонием, и меня толкнула в бок Катарина.
— Юрий, гляди, — едва ли не шёпотом произнесла она.
Я повернул голову туда, куда указывала храмовница. А там на перевёрнутый фургон незадачливых торговцев, убитых псоглавыми, приземлилось существо размером с таксу. И это создание явно не являлось простым животным, так как это был грифон. Но вопреки моим представлениям он выглядел не как громадный лев с головой, крыльями и лапами орла, а больше походил на помесь пёстрого ястреба и серой полосатой кошки. Наверное, существует много разновидностей грифонов, раз и такие встречаются. Но в любом случае, присутствие такого диковинного создания заставило меня вытянуть шею и раскрыть рот, словно первоклашка в зоопарке. А грифон расправил крылья и с клёкотом спланировал, подобрав на лету какой-то кусок прямо из-под носа у гиены. Пятнистая падальщица попыталась ухватить нахального вора, но тот резко взмыл вверх, причём сделал это, сложив крылья, словно упав в небо, а датчик магии завизжал на высоких частотах, извещая о творимом сильном колдовстве. А ещё подумалось, как бы нас не заставили собирать подобных зверушек, как почётную гостью из будущего Алису Селезневу; той пришлось собирать особей со всей галактики для «КосмоЗоо». С наших руководятелов станется.
Многие с облегчением вздохнули, когда отряд миновал место побоища. А когда три часа спустя, перед самым закатом Небесной пары, прибыли к запруде, все были вымотаны до предела, и не столько физически, сколько морально, потому как постоянное ожидание опасности висело над головами дамокловым мечом. Когда красочный безветренный закат двух звёзд с налившимся сочными цветами небом, редкими облаками на самом горизонте и пением вечерних птиц готов был уступить место такой же тихой ночи, показалась запруда. Датчик магии к этому времени трещал уже беспрерывно, словно рядом был склад с радиоактивными отходами.
Отряд остановился, разглядывая копошащихся в воде полупрозрачных созданий. Подумалось, что незадачливые, обречённые на вечное рабство мужья речной девы могут не уметь спать: они же, по сути, нежить. Уж не знаю, есть ли здесь разделение на высшую и низшую нежить. Если есть, тогда должны быть и обычные вампиры, зомби и прочая гадость.
— Ну и что теперь будем делать? — наклонившись ко мне, тихо спросила Катарина. Она стискивала пальцами навершие своего фальшиона.
Я оглядел своих спутниц и ответил:
— Занимаемся тем, чем обычно. Не обращаем внимания на хозяйку этого места.
— Даже панталоны полоскать в её речке можно? — крякнув над своей же шуткой, произнесла Урсула.
Я тоже улыбнулся, представив, как мечница направится к воде с большими вёдрами, используя двуручник вместо коромысла, а потом показал рукой на высокую фигуру аккурат посередине реки. Это была хозяйка реки собственно персоной.
— Вон она.
— Что будешь делать? — задала вопрос Катарина, в то время как солдатки за нашими спинами непрерывно бормотали молитвы и осеняли себя защитными знаками, ибо изрядно побаивались речную хозяйку.
— Увидишь, — ухмыльнулся я и пошёл вперёд, поправляя на ходу одежду и берет.
— Принёс?! — раздался громкий вопрос, когда я подошёл к самой кромке воды. — Давай сюда! — громко приказала бледная девушка с зеленоватыми волосами.
— Не могу, госпожа, — вежливо улыбнувшись и слегка склонив голову, отозвался я.
— Это почему? — удивилась речная дева.
— Волшебство уже состоялось, и чтоб прервать его, нужен долгий и сложный ритуал.
— А если без него? — наморщила нос речная дева, отчего вынырнувший рядом с ней прозрачный змей тут же поспешил скрыться.
— А без него — мементо мори, — с поклоном ответил я, сообразив, что на местном языке фраза вполне переводима и неплохо подходит к ситуации: «помни о смерти».
Глава 25. Прошивка мозга и любовный треугольник
— Что-то они ничего не делают, — прищурившись и высунув голову из-за кустов, прошептала Джинджер, — может, колдуют.
— Не умеет он колдовать, — тихо ответил Ёвен, который тоже осторожно выглядывал, встав на левое колено и положив руку на правое. Глаза духа бегали по поляне, и рыжая никогда раньше не видела его таким… в голову приходило только слово «живым». Да, именно так. Раньше лицо духа воздуха было подобно маске — неподвижное и надменное, а сейчас он даже губу закусил.
— А что они тогда делают?
Рядом раздалось сопение, и к ним по-пластунски подползла Барбара. Здоровячка сдавленно кашлянула в ладонь, а потом достала из сумки подзорную трубу. Она расправила её, приложила к лицу и зажмурила левый глаз.
— Джек, Джек, Джек, — забормотала она, а потом улыбнулась. Соколятник, живой и невредимый, сидел на противоположном берегу. Рядом с ним свивался в кольца огромный водяной червь (наверное, караулил, чтоб пленник не сбежал). И какой же он всё же здоровенный! Ярдов десять, а то и вся дюжина! И толстый, как Барбара.
Джинджер улыбнулась, представив здоровячку, валяющуюся в обнимку с червём.
— Ты шкатулку с зеркалом вернула? — не поворачивая головы, спросил Ёвен.
Дух замер и только после удара сердца искоса поглядел на рыжую.
— Я чувствую в тебе неуверенность. Что не так?
Джинджер приподняла брови и скривилась.
— Я не в фургон вернула. Да и вообще надо было сжечь эту волшебную вещь.
— В нём волшебства ещё меньше, чем в твоей обеденной ложке, — покачав головой и вздохнув, ответил дух.
У рыжей мелькнула мысль, что Ёвен стал слишком уж откровенным. Не к добру это.
— А у меня ложка заговорена от поноса, — подала голос Барбара и снова уткнулась лицом в ладонь, сильно закашлявшись.
— Лучше бы от чахотки чары взяла, — пробурчала Джинджер.
— Выдашь нас всех.
— Я взяла. Если бы не взяла, давно бы подохла.
Рыжая волчица поискала глазами львицу. Та нашлась рядом с фургоном. Она сидела на траве, недовольно скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, а источник обиды радостно, чуть ли не вприпрыжку перемещался по поляне, сшибая мечом верхушки поздних одуванчиков, отчего белые пёрышки взлетали в небо.