Леди Феникс
Шрифт:
— Нам редко удается поговорить откровенно, но, может, сейчас такой случай? — Тимур усмехнулся, а я вздохнула. — Твой визит как-то связан с найденной в моей машине взрывчаткой?
Он хмуро на меня уставился в полнейшем непонимании, можно было не отвечать, и так ясно, о машине он услышал впервые.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— То и имею. Я кому-то действую на нервы, и этот "кто-то" счел за благо от меня избавиться.
— Твою машину взорвали? — вроде бы не поверил Тимур, правильно не поверил, случись
— Слава создателю, нет. Это бы очень меня огорчило. Злодей в последний момент передумал и позвонил, чтобы я держалась от машины подальше. Видно, не совсем пропащий человек, имеет сострадание.
Тимур нахмурился еще больше, поразмышлял, глядя на меня, и усмехнулся.
— Надеюсь, ты не меня имеешь в виду?
— Признаться, такая мысль меня посетила.
— Спятила, — отрезал он.
— Почему же? Ты грозился свернуть мне шею, я опять лезу не в свое дело, рискуя поломать тебе игру. Чем не повод от меня избавиться?
— Ничего глупее тебе в голову не пришло? — зло фыркнул он. — Взрывать твою машину…
— Ты предпочитаешь что-нибудь классическое: монтировку, фортепьянные струны или носок со свинцовыми грузилами? Одним словом: личный контакт, чтобы быть уверенным — после него неожиданностей не возникнет.
— Не могу заподозрить у тебя белую горячку, точно зная, что ты не пьешь, но симптомы совпадают.
— Выходит, это был не ты, — кивнула я.
Тимур поднялся, подошел ко мне и, склонившись к моему лицу, спросил сердито:
— Что происходит, черт возьми?
— Хороший вопрос. Так что происходит, Тимур? — Он в досаде покачал головой, а я усмехнулась. — На днях ты лишился одного из соратников. Седой, кажется?
— Какое это имеет отношение к твоей машине?
— Непосредственное. — Он поморщился, а я кивнула. — Мы можем поговорить откровенно. Или не говорить вообще.
Тагаев прошелся по комнате, не глядя на меня, я молча за ним наблюдала.
— Меня беспокоит эта история с машиной, — произнес он. — Ты можешь думать что угодно, но… я хочу, чтобы мой ребенок родился.
— Взаимно. И было бы просто здорово, если бы его родители смогли договориться, но я знаю о твоем нежелании обсуждать свои дела. И еще. Мне очень и очень не хочется думать о тебе как об убийце.
— В чем ты меня обвиняешь? — вроде бы удивился Тимур.
— Пойдем по списку, — кивнула я. — Седой — твоих рук дело?
— Не поверишь, но он был моим другом, — усмехнулся Тагаев.
— И его предательство тебя потрясло?
— Предательство?
— Он за твоей спиной договорился с недругами, с тем же самым Валей, к примеру. Вряд ли это пришлось тебе по душе.
— Я не убивал его. И не отдавал такого приказа. В порядке исключения могу поклясться, чтобы ты не имела дурных мыслей на мой счет.
— Тебя волнует мое мнение? — попыталась я улыбнуться.
— Нет, — отрезал он. — Это в прошлом. Я не хочу, чтобы тебе оторвали голову, и причину уже назвал.
— На самом деле в прошлом? — не унималась я.
Он посмотрел очень внимательно, на некоторое время прекратив шагать по гостиной.
— Ты считаешь, стоит тебе уйти от Деда, и я прибегу по первому зову?
— Нет, я так не считаю. Ты не из тех, кто много бегает. Уж не знаю, к сожалению или счастью. Хорошо, оставим тему наших отношений. Вернемся к трупам. Подросток выхватил на площади бумажник у одного дяди. В бумажнике оказалась половинка однодолларовой банкноты с надписью "Помни о смерти". Труп мальчишки нашли на свалке, а банкнота… это не ее я видела на твоем столе?
Он опустился в кресло, закинул ногу на ногу и с досадой заметил:
— Все даже хуже, чем я мог предположить.
— А что там с твоими предположениями?
— Валя появился в городе, и, разумеется, ты захочешь знать, что ему здесь понадобилось.
— И что узнаю, если звезды тому поспособствуют?
— Пока я не в курсе. У меня к тебе большая просьба: можно, я сам разберусь со своими врагами?
— Я думала, ты понял, это уже не ваше личное дело.
— А чье, скажи на милость? — разозлился он.
— И мое тоже. Можно, я пофантазирую немного? А ты в ответ кивни, если фантазия будет близка к реальности.
— Валяй.
— Про банкноту я рассказать успела? Отлично. Думаю, это нечто вроде пароля. Одна половинка у одного человека или группы людей, другая… с этим все ясно?
— Допустим.
— Следующее предположение: некто собирался провернуть операцию в обход тебя. Скорее всего не без помощи все того же Вали. У него на тебя зуб, и он не прочь поквитаться. Но если нужен пароль, значит, встречаются граждане, ранее незнакомые, как я уже сказала, то есть кто-то не из местных ищет связи и их находит. Предположим, в Москве. Вопрос: почему некая сделка должна состояться в нашем городе? Именно здесь? Скажи, этим вопросом ты задавался? — Тимур опять нахмурился, глядя на меня. — Не называй причины, если хочешь держать свои дела в секрете, я уже отчаялась хоть когда-нибудь поговорить с тобой откровенно, просто скажи, что они есть: две причины, двадцать или хотя бы одна. Но если ты не сможешь ответить на этот вопрос… Тимур, я почти уверена, эта причина — ты сам.
— Что? — не удержался он.
— Ты считаешь, что держишь ситуацию под контролем. Я в этом сомневаюсь, и то, что события развиваются совсем не так, как ты ожидал, тому подтверждение. Я склонна поверить, что к смерти Седого ты отношения не имеешь. Но это вовсе не успокаивает. Валя вышел на Седого, или это твоя идея, неважно. Важно, что Седой был тебе другом, как ты сам заявил, а значит, в компании Вали и прочих оказался с твоего благословения. Чего сидишь истуканом? Кивни.
Он едва заметно кивнул, тяжело глядя на меня.