Леди Феникс

Полякова Татьяна Викторовна

— А вечера проводишь в компании Вешнякова?

Если бы кто-то другой задал этот вопрос, я бы не придала ему значения, но Дед, ясное дело, задал его не просто так.

— Вешняков в Москве обменивается опытом.

— Да?

— Да. Лялин, кстати, тоже в командировке.

— Значит, ты одна?

— Почему же? Я с Сашкой. Дел накопилось столько, что на друзей просто времени нет.

Он продолжал приглядываться ко мне, стараясь делать это незаметно.

— А что там с этой историей? — спросил он.

— Ты

имеешь в виду Зотову? Девочка все еще в больнице, врач запретил встречаться с ней, но… собственно, все ясно. Единственный вопрос, который еще предстоит прояснить, кто убил отца Юли Боковой. Следователь надеется, что беседа с Леной в этом смысле что-то даст. Но убийство — это их проблема, так что… Ирина Константиновна тебе звонила?

— Да. Благодарила за помощь. Сестре, кажется, лучше. Совершенно дикая история. Я так и не понял, в чем там дело.

— Хочешь, чтобы я еще немного покопалась во всем этом?

— Боже избави. Главное, чтобы эти бабы держались от меня подальше. Что собираешься делать в выходные?

— Отсыпаться. И гулять в парке. Моя собака страдает от отсутствия внимания.

— А я надеялся, что мы поедем на дачу.

— Давай после Дня города.

Он невольно поморщился.

— Не слишком ли много времени ты уделяешь этому мероприятию?

— Хочется, чтобы у людей был праздник, — пожала я плечами. Он взглянул так, точно заподозрил издевку, однако говорила я совершенно серьезно, и он счел за благо промолчать.

В контору мы вернулись вместе. Дед выглядел несколько недовольным, должно быть, всерьез надеялся что-то узнать от меня, но… времена разговоров по душам давно остались в прошлом. Странно, что он в этом вроде бы сомневался.

* * *

В пятницу позвонил Лялин.

— Работа идет полным ходом. Есть результаты.

— А поподробнее нельзя?

— Я уверен в этом телефоне, и все же… чем меньше людей в курсе, тем лучше. Будь готова в любую минуту.

— Уже готова, — усмехнулась я.

Но это было не совсем так. Главная проблема осталась — Тагаев. Лукьянов прав, в драку он полезет, и мне его не удержать от этого. Я бродила по своей огромной квартире под внимательным Сашкиным взглядом и пыталась решить, что делать. Успела набегать не один километр, а здравых идей все не было. В конце концов я отправилась спать. Но и с этим ничего не вышло, меня мучили кошмары: то я оттирала тряпкой окровавленный пол, то пыталась выбраться из тоннеля, которому не видно было ни конца ни края.

Я долго лежала в темноте и пялилась в потолок. Потом встала и подошла к окну. Я стояла и смотрела на темные силуэты деревьев в парке, пока вдруг не появилось чувство, что оттуда, из темноты, кто-то смотрит на меня. И чем дольше я стояла, тем сильнее становилось это чувство, пока вдруг моя рука сама собой не поднялась в немом приветствии. "Наверное, я спятила", — подумала я, и тут же зазвонил телефон.

— Милая, — голос Лукьянова был тихим и ласковым, оттого особенно издевательским. — Мы связаны с тобой незримой нитью. Это ведь меня ты сейчас приветствовала? Хочешь, чтобы я пришел? — после некоторой заминки спросил он.

— Не хочу.

— Врешь.

— Зря ты болтаешься под моими окнами, здесь ребята Тагаева.

— Они не помеха. Так ты хочешь, чтобы я пришел?

— Можно, я попрошу тебя о другом? Уходи. Пожалуйста.

— Очень плохой ответ, милая, — заметил он и отключился.

Его остановить мне тоже не удастся, да сейчас это и бессмысленно, от нас, похоже, уже ничего не зависит.

Под утро я все-таки уснула, а проснулась ближе к полудню с сильнейшей головной болью. Покормив Сашку, отправилась с ним гулять. Время казалось тягучим, словно патока, и я не находила себе места. Пока не позвонил Лялин.

— Сегодня, — коротко сообщил он. — В два часа ночи. Успеешь?

— Не сомневайся, — заверила я. Взглянула на часы. Времени более чем достаточно.

Я сделала несколько звонков, что-то вроде сигнала готовности номер один. И вновь задумалась. Сашка бродил за мной по гостиной с очумелым видом. Теперь стрелки часов принялись крутиться с бешеной скоростью. Время не шло, а бежало, а я так ничего и не придумала.

— Придется идти на крайние меры, — с печалью в голосе сообщила я своей собаке.

Полночь. Надо решаться. Взгляд зацепился за хрустальную вазу, подарок от какой-то фирмы. Я взвесила ее в руках. Подходяще. Поставила на консоль в прихожей. Он скорее всего приедет не один. Если вообще приедет. С какой стати ему спешить на мой зов? Лялин правильно сказал: это вопрос цены. Сколько стоит его любовь? Потерпи, скоро узнаешь. Я покопалась в своей аптечке, достала снотворное. Со вздохом пошарила в тумбочке, нашла наручники, кстати, тоже подарок. Вешнякову показалось хорошей идеей подарить их мне на день рождения. Надо решаться. Я подошла к телефону. Ну, давай демонстрируй свои способности, Лукьянов, помнится, не раз обвинял меня в притворстве, надеюсь, он во мне не ошибся.

Дрожащей рукой я набрала номер, очень сомневаясь, что Тимур пожелает ответить. Но он ответил, бросил резкое "да", а я заголосила:

— Тимур, приезжай, ради бога… я не знаю, что происходит…

— В чем дело?

В его голосе суровости только прибавилось, и я, испугавшись, что ничего из моей затеи не выйдет, заорала в ужасе:

— Приезжай, пожалуйста. Кажется, я… я…

— Что случилось? — Теперь в голосе было беспокойство, и я, ободренная этим, продолжила вопить в трубку что-то бессвязное, беспомощное. — Тебе плохо? Вызови "Скорую", я сам вызову…