Леди Феникс
Шрифт:
— Врешь, — влез Валя. — Тебя предупредили. Кто? Отвечай, не то…
— Завязывай дергаться, — сказала я, сама поражаясь своему спокойствию. — Я вас, сволочей, никогда не боялась и сейчас не собираюсь.
— Ты просто не знаешь, что я с тобой сделаю, — хихикнул он.
— А я не любопытна. Тем более что скоро узнаю. Куда спешить?
— Значит, интуиция? — перегнувшись ко мне, произнес Каримов.
— Ага, подкрепленная догадкой о возможности именно такого развития событий. Я видела тебя в клубе, ты видел меня.
— Как ты вообще узнала? Как?
— Случайность.
— Надо же, — покачал головой Каримов, усмехнувшись.
— Даже самые гениальные планы иногда играют в ящик, — утешила я его. — Все предусмотреть невозможно. Вот я, к примеру, и подумать не могла, что вы сюда вернетесь. Вам бы бежать сломя голову, а вы…
— Я не оставляю незаконченных дел, — спокойно возразил Каримов. — Если ничего нельзя поправить, можно отомстить.
Я пожала плечами:
— И для своей мести ты выбрал меня?
— Придет очередь и всех остальных. Я терпелив. За тех, кого я не знаю, заплатят другие.
— Это в смысле взорвать какой-нибудь дом со всеми жильцами, и на душе полегчает?
— Ты не понимаешь, — поморщился он.
— Точно. И никогда не пойму. Я таких, как ты, в тюрьму сажаю.
— Хватит эту бодягу разводить, — влез Валя. — Лучше скажи, этот тип, дружок Абрамова, кто он?
— Понятия не имею, о ком ты.
— Врешь. Ты знаешь. Это он тебя предупредил?
— С какой стати ему обо мне беспокоиться? — удивилась я.
— Значит, не знаешь? — подойдя вплотную, спросил Каримов.
— Не знаю, — покачала я головой.
— У тебя был выбор, — развеселился Валя. — Желаешь помучиться, пожалуйста. Ответила бы на вопрос и, так и быть, сдохла бы сразу. Сейчас повеселимся. Для начала, побегаешь немного.
Он открыл багажник, достал оттуда моток веревки, связал мне руки, другой конец намотал на фаркопф, залепил мне рот пластырем, улыбнулся и похлопал меня по плечу.
— Счастливого пути, красавица.
Каримов, не глядя на меня, сел в машину, следом за ним полез Валя. Машина плавно тронулась с места и поехала вдоль поля. Веревка натянулась, и я побежала.
Машина ехала довольно медленно, но мне за ней было не угнаться. Валя открыл окно и махнул рукой.
— Давай, давай, не ленись.
Когда свернули к лесу, я уже задыхалась, здесь дорога была песчаная, и ее не размыло, джип набирал скорость. Я не устояла на ногах, упала, стараясь держаться на спине, меня швыряло из стороны в сторону, а я начала орать, хоть и знала, что никто не услышит. Меня в очередной раз швырнуло в сторону, головой я налетела на что-то острое и взвыла от боли, но перед тем, как потерять сознание, успела подумать: "Неужели все?"
В том мире царила абсолютная темнота, и я плыла в ней, не чувствуя своего тела. Пока не услышала звук. Жуткий волчий вой. И испугалась. Я жива, господи, я жива. Я слышу, значит, жива. Я представила, как волчья пасть сейчас сомкнется на моей еще живой плоти, и в ужасе закричала. Но не услышала своего крика. А потом поняла, что
— Она жива. — И повторил:
— Она жива.
Я открыла глаза и увидела свет. Яркий, я пыталась понять, что это, пока не пришла догадка: это настольная лампа. Я не умерла и не брежу, я лежу на кровати, а рядом горит настольная лампа. Это показалось удивительным, такая будничная, спокойная картинка. Я даже усмехнулась, еще до конца не веря, и закрыла глаза.
Во второй раз удивления я уже не испытывала, а попыталась понять: где я? Для этого надо было повернуть голову, оглядеться. Это оказалось не так просто, тело не желало слушаться, но в тот момент это не испугало меня, просто вызвало досаду. Свет был нестерпимо ярким, и из этого света постепенно начали проступать предметы. Капельница рядом, светлые стены, потолок, кресло, в кресле человек, кажется, спит. Человек шевельнулся, открыл глаза, потом приподнялся и шагнул ко мне. Совсем близко я увидела его лицо. И сразу все вспомнила.
Лукьянов улыбнулся и сказал:
— С возвращением.
Я разлепила пересохшие губы, попыталась произнести вопрос, но звука на было, и губы казались чужими. Лукьянов перестал улыбаться, осторожно погладил мое лицо, я видела это, но не чувствовала.
— Я знаю твой первый вопрос, — тихо сказал он. — Ты ведь не надеялась, что ребенок останется жив? Я позову врача. — А я закрыла глаза, радуясь беспамятству.
Мужчине было лет сорок, рыжие волосы и очки, он держал руки в карманах медицинского халата, серьезно глядя на меня.
— Как наши дела? — спросил заботливо. Я обшарила взглядом комнату. — Саша здесь, — сказал врач. — Спит на кушетке. Он лучшая в мире сиделка, только немного устал.
— Где я? — задала я вопрос и очень удивилась, услышав свой голос. Он был хриплый, едва слышный, но я могла говорить, и это опять-таки удивило.
— В больнице. Как вы себя чувствуете?
Хороший вопрос, если честно, я вообще ничего не чувствовала.
— Я парализована? — нашла в себе силы спросить я.
— Нет-нет. Вы в рубашке родились. Честное слово. Просто невероятно. — Он вроде смутился и пояснил:
— Что все так благополучно обошлось.
Я, кажется, усмехнулась, в этот момент рядом кто-то заворочался, и я услышала голос Лукьянова.
— Она пришла в себя? — А потом и он материализовался рядом, с заспанным лицом и смеющимися глазами. — Скажи ему спасибо, — кивнул он на врача. — Он тебя с того света вытащил.
— Спасибо, — серьезно ответила я, врач улыбнулся, кивнул, поправил капельницу, а потом вышел.
Лукьянов устроился на стуле рядом и похлопал меня по руке.
— Ты спи. Тебе больше спать надо.