Леди Лунной Долины
Шрифт:
— А, если мы поедем на бал, то, считай, что я лично вручу ему Элен…
Вопроса идти или не идти на встречу с автором письма, даже не стояло передо мной. Это был единственный способ что-то разузнать. Но до восхода еще далеко, и я сидела в своей комнате перед раскрытой книгой и с удовольствием перебирала воспоминания.
Мама, папа, наш дом… Голубое небо и Нева… И кораблик, проплывающий под мостом… Школа, мои подружки… И они все были такие настоящие, такие живые, в отличие от тех, из монастыря… А потом — Влад…
Мы познакомились на студенческой вечеринке весной…
А потом появилась эта Валя. Она звонила сначала ему, потом мне. Чего-то требовала, угрожала. Влад говорил, что даже почти не помнит ее — четыре дня в командировке в каком-то райцентре, поселили в общежитии ткацкого завода, пара каких-то компаний, с кем-то танцевал… Я верила ему.
В ту субботу я оставалась ночевать у него — мы засиделись допоздна с моей курсовой, а с утра собирались ехать к друзьям на дачу. Валя начала звонить часов с восьми… Сначала требовала, что бы Влад приехал, потом сказала, что отравится. Влад ответил ей, что б не дурила, и бросил трубку. В следующий раз на звонок ответила я. Заплетающимся голосом Валя сказала, что уже начала принимать таблетки снотворного, и теперь будет глотать еще по одной каждые десять минут. Я отключила телефон…
А утром раздался звонок из поселковой больницы. Я принесла телефон в ванну, где Влад брился в это время, он велел включить громкую связь. Доктор сказал, что Валентину доставили с сильным отравлением снотворным, всю ночь проводились реанимационные мероприятия, сейчас ее жизни ничего не угрожает, но ребенка она потеряла… А потом посоветовал Владу приехать и поговорить с ней, потому что при ней нашли записку, где во всем она обвиняет его.
Я стояла и смотрела на наполовину побритого Влада, он смотрел на меня, а между нами раздавались громкие короткие гудки телефона.
— Лена, это не мой ребенок… Я с ней даже не целовался…
— Только она почему-то была уверена в обратном! — язвительно парировала я.
— Хорошо! — Влад утер полотенцем остатки пены, схватил меня за руку, — Сейчас мы едем туда! И пусть она при тебе подтвердит, что я не имею никакого отношения к этому ребенку!
Мы ругались всю дорогу. Шел дождь. Откуда-то выскочила «Татра»…
— Ран, это не выход! Его уже пытались убить. К нему даже наемных убийц подсылали. Но у Линойских очень сильная наследственная магия — их не берут ни яды, ни клинки. Есть только один стилет, которым можно остановить герцога — мизерикордия «Последняя надежда». Ее выковал прадед нынешнего герцога, когда уходил на войну. На этот кинжал не действуют никакие защиты…
— Откуда такие сведения?
— Сразу, как я получил твое послание, я залез в городской архив. Там, среди старых записей и обнаружились эти сведения.
— А где сейчас эта «надежда» находится известно?
— К счастью, да. Вот уж воистину игра случая! Буквально через два дня, после того, как я узнал про эту мизерикордию и начал ее разыскивать, заезжает ко мне с визитом старинный приятель еще моего отца лорд Эливаниель. Официально он уже удалился на покой, живет
— Так вот, — продолжил он, налив в два бокала золотистого эльфийского вина и, протянув один из них лорду Гриффинусу, — между делом, в разговоре, упоминает он о том, что навещал герцога Линойского и, что видел у него в спальне на ковре среди других ритуальных кинжалов мизерикордию «Последняя надежда». Надо тебе сказать, что лорд Эливаниель просто помешан на оружии с историей, поэтому ее узнал сразу.
— То есть, она находится в спальне?
— Да.
— И у тебя есть мысли, как ее оттуда достать?
До рассвета еще оставалось около четверти круга. Я отослала служанок, сказав, что справлюсь сама, благо, надетое на мне платье это позволяло, и встала у окна, ожидая рассвета.
То, что я попала в другой мир, стало мне ясно практически сразу, как только вернулись мои воспоминания. Теперь очень хотелось выяснить, как это произошло, и могу ли я вернуться обратно. И еще один вопрос тревожил меня, хочу ли я возвращаться и покидать этот мир? Я пыталась разобраться в своих чувствах… Любила ли я Влада? Тогда казалось, что да… А сейчас? Сейчас меня влекло только к одному человеку, вернее, не совсем человеку… Я еще раз перечитала письмо, засунула его в книжку и накинула шаль. Вышла из своей комнаты и спустилась по лестнице вниз. Замок спал. Вышла в сад через дверь в столовой и, обогнув дом, направилась к воротам. А как же я выйду за них? Они же, наверняка, заперты! В воротах оказалась маленькая дверца, закрытая только на засов. Право, жители здесь иногда поражают своей беспечностью! Я выскользнула за ворота, аккуратно прикрыв за собой дверцу. По земле уже струился зеленый туман, угрожая вскоре совсем скрыть от меня дорогу. Я оглянулась — никого… Сделала несколько шагов по дороге, и тут, лишая меня возможности дышать, к моему лицу прижалась отвратительно пахнущая ткань.
— Графиня Мире, горит желанием отомстить герцогу. Она проникнет в его спальню и похитит кинжал, — уверенно вещал лорд Саргавариель.
— Ну, как она может проникнуть в его спальню, я, предположим, представляю. Но как она похитит кинжал? Можно подумать, что герцог подпустит ее к нему! — возражал ему лорд Рандольф.
— Ран, ты, как всегда, торопишься с выводами! Мы собирались отвлечь герцога, заставить его покинуть спальню.
— И как же вы это сделаете?
— Мне не нравится твой скептический настрой! Для того, чтобы отвлечь герцога существует тысяча способов!
— Назови хотя бы один. Обычно так говорят, когда на самом деле нет ни одного!
— Герцогу могут привезти срочное послание от короля, может явиться кто-нибудь из его соратников с важным сообщением, в конце концов, может появиться ревнивый муж!
— Вот последнее мне нравится больше всего! Так и представляю, как врывается граф Мире и бьет герцогу морду, ах, извините, по лицу! А как вы собираетесь кинжал вынести, там наверняка, полно следящих артефактов. Или им должна будет воспользоваться графиня?