Леди на одну ночь
Шрифт:
— Вы очень щедры, сударь, — ее голос дрожал от негодования. — Уверена, вы думаете, я должна быть вам благодарна. И я, действительно, признательна вам за то, что вы так дорого меня оценили. В чем-то вы даже правы. Я вряд ли когда-то получу более выгодное предложение. И всё-таки, простите, но я откажусь. И я надеюсь, вы понимаете, что после этого какое бы то ни было общение между нами должно быть прекращено. Я не могу приказывать вам, но я прошу — не наносите более визитов Таисии Павловне. Уверена, вы сможете найти причину для отказа, даже если тетушка сама будет вас приглашать.
Он вздохнул:
— Жаль, что вы отнеслись к моим словам именно так, Александра Сергеевна. Простите, если обидел вас. И еще раз простите за то, что был не сдержан.
Он, наконец, отправил Степана за извозчиком и сам проводил Шуру до ворот. Забираясь в повозку, она не отказалась от предложенной им руки. Но когда экипаж тронулся, она кивнула холодно и сразу же отвернулась.
Но он не был склонен сердиться. Такая — строптивая — она нравилась ему еще больше.
16. Отказ
До возвращения тетушки и Кирилла Кузнецов приезжал еще раз. Шура велела передать, что она не принимает. Сама, конечно, не удержалась, подошла к окну — увидела, как он прошел по двору — усталый и грустный. Он обернулся у экипажа, взглянул на окна особняка. Она отшатнулась, хотя и знала, что он не мог увидеть ее за занавесками.
Она ни секунды не сомневалась, что поступает правильно. Ей было жаль и Андрея (в глубине души она надеялась, что его слова о любви не были просто словами), и себя, но поддаться на его уговоры значило бы поступить против собственной совести.
Брат с тетушкой вернулись из поездки разочарованными — Николай Константинович был, как и прежде, любезен, но со свадьбой по-прежнему не спешил. Невеста же, хоть и клялась Кириллу в любви и промедлением тоже была огорчена несомненно, папеньку торопить не решалась.
— Не надеюсь я более на Верещагиных, — призналась Таисия Павловна в первый же вечер. — Думаю, Николай другого жениха Катерине ищет. Ох, поверишь ли, Шура, я на него за это даже сердиться не могу. Хоть Кирюшенька и родной мне человек, а я недавно про него такое узнала, что на месте Верещагина и сама бы его в зятья не приняла.
Ужинали они вдвоем — Кирилл, наскучавшись в провинции, сразу же убежал по друзьям да по клубам.
— Сказали мне, что твой брат в игорном доме не только то проигрывает, что я ему на расходы выдаю, но и расписки направо и налево раздает. И долгов будто бы накопил тьму тьмущую.
— Кирилл? Расписки? — Шура выронила салфетку из рук. — Да кто же, зная его положение, ему в долг дает? Неужто кому-то в Архангельске невдомек, что ему расплачиваться нечем?
Тетушка вздохнула:
— Вот и у меня мысль есть, что неправда это. Никакой разумный человек с таким шалопаем связываться не станет. С самим Кирюшей я еще не разговаривала — думала, может, ты чего знаешь.
Шура замотала головой.
— Врут, тетушка! А может, специально наговаривают, чтобы перед Верещагиным его опорочить. Кирилл хоть и азартен, но в кабалу залезать бы не стал.
Таисия Павловна поджала губы:
— Если он думает, что я его долги уплачивать стану, то напрасно. Пусть сам с кредиторами разбирается. Не мальчик уже.
Допрос племяннику Таисия Павловна устроила на следующий день. Спросила напрямую, безо всяких предисловий.
Шура была уверена, что брат на такие обвинения только посмеется. А он напрягся, занервничал. Долго молчал, а когда тишина стала совсем гнетущей, почти выкрикнул:
— Ну, расписки, и что же? Да у нас в клубе это — обычное дело!
Тетушка аж задохнулась от возмущения:
— Обычное дело? Ты чем, паразит, расплачиваться думаешь?
Кирилл передернул плечами:
— Да что вы так нервничаете-то? Никто не требует возврата долга. Верну, как только отыграюсь.
Но Таисия Павловна доверчивой и в молодости не была, а теперь уж и подавно.
— Такие расписки в долговую тюрьму, Кирюшенька, привести могут. И не такие люди, как ты, там сиживали.
Он побледнел, но ответил твердо:
— Не волнуйтесь, тетушка, я отнюдь не так глуп, чтобы расписки на большие суммы выдавать. Большую сумму — оно понятно — может, кто истребовать бы и захотел. А из-за мелочевки к судебным приставам обращаться никто не станет.
Таисия Павловна отхлебнула чаю из чашки, погрозила племяннику пальцем:
— Ты уж, голубчик, будь любезен — впредь в долг не играй. Если узнаю, что еще хоть одну расписку кому оставил, вовсе в карманных деньгах откажу.
Кирилл покорно наклонил голову, и разговор перешел на более мирные темы.
— Я, тетушка, вчера Андрея Николаевича видел, он вам поклон передавал. Я его в гости на завтра пригласил. Надеюсь, вы возражать не станете?
Таисия Павловна одобрительно покивала. А мнением Шуры никто интересоваться не стал.
Но на следующий день она набралась смелости и решилась-таки настоять на своем. Когда Кузнецов прибыл с визитом, она сказалась больной и к гостю не вышла.
Тетушка дважды отправляла за ней Дашу, а потом поднялась к ней сама.
— Чего дуришь, Александра? Перед гостем неудобно. Андрей Николаевич про тебя спрашивает. Спустись на часок. Он и сам ненадолго приехал, даже к ужину не останется.
Но Шура даже с кровати не поднялась. Таисия Павловна совсем осерчала:
— В какое положение ты меня ставишь? Между прочим, Кузнецов для твоего брата полезным оказаться может. Хотя бы ради Кирюши будь с ним любезна. Не трудно, поди, несколько вежливых фраз гостю сказать?
Но она, обычно уступчивая, на сей раз уперлась так, что даже тетушка не смогла ее заставить показаться Кузнецову.