Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
Шрифт:
Нора послала мне в зеркале воздушный поцелуй. Выглядела она счастливой.
— Вы здорово любите Ника, правда, Нора? — спросила Дороти.
— Он старый греческий дуралей, но я к нему привыкла.
— Чарлз — не греческая фамилия.
— Чараламбидес, — пояснил я. — Когда мой старик перебрался в Штаты, парень, который регистрировал его на Эллис-Айленде, решил, что Чараламбидес — это слишком длинно, уж очень долго писать, и обстругал фамилию до Чарлза. Старику еще повезло, а то могли и Иксом назвать.
Дороти уставилась на меня.
— Никогда не поймешь, когда вы врете, а когда говорите правду. — Она принялась натягивать чулок, но остановилась. — Что от вас было нужно маме?
— Ничего. Хотела расколоть меня. Она хотела узнать, о чем ты рассказывала этой ночью.
— Так я и думала. И что вы ей сказали?
— А что я мог ей сказать? Ты же ничего не рассказала.
Дороти наморщила лобик, а потом сменила тему.
— А я и не знала, что у вас с мамой что-то было. Конечно, я была ребенком и, даже если бы заметила что-нибудь, все равно бы ничего не поняла, но я даже не знала, что вы друг с другом на ты.
Нора, улыбаясь, отвернулась от зеркала.
— Сейчас узнаем кое-что интересненькое. — Она махнула Дороти гребнем. — Продолжай, дорогая.
— Так вот, я не знала, — серьезно сказала Дороти.
Я спросил, вынимая булавки из свежевыстиранной рубашки:
— И что же ты знаешь теперь?
— Ничего, — тихо сказала Дороти и покраснела. — Но догадываюсь. — Она склонилась над своим чулком.
— Догадываешься, — рассердился я. — Ты дура и не умеешь не смущаться, когда на ум тебе приходят грязные мысли.
Дороти подняла голову и засмеялась, а потом спросила серьезно:
— Как вы думаете, я многое унаследовала от мамы?
— Я бы не удивился.
— Но все же, как вы думаете?
— Ты хочешь, чтобы я ответил нет. Нет.
— Вот с кем мне приходится жить, — весело вставила Нора. — И ничего с ним не поделаешь.
Одевшись первым, я вышел в гостиную. Мими сидела на коленях у Йоргенсена. Встав, она спросила:
— Что тебе подарили на Рождество?
— Нора подарила мне часы. — Я показал подарок.
Мими сказала, что часы прекрасные; они на самом деле были такими.
— А ты ей что подарил?
— Ожерелье.
— Можно? — спросил Йоргенсен, поднимаясь, чтобы смешать себе коктейль.
В дверь позвонили. Я впустил Квиннов, Марго Иннес и представил их Йоргенсенам. Вскоре Нора и Дорис, закончив свой туалет, вышли из спальни, и Квинн тут же прилип к Дорис. Ларри Кроули пришел с девушкой по имени Дэнис, а несколько минут спустя прибыла чета Иджев. Я запросто выиграл у Марго тридцать два доллара в трик-трак. Дэнис потребовалось пойти в спальню, чтобы ненадолго прилечь. Сразу после шести Алиса Квинн с помощью Марго оторвала своего мужа от Дороти и утащила его на какую-то встречу. Отбыли Иджи. Мими надела пальто и заставила одеться мужа и дочь.
— Очень приятный был вечер, — сказала она. — А, может быть, придете завтра к нам на ужин?
— Конечно, — согласилась Нора.
Мы пожали друг другу руки, обменялись любезностями, и Йоргенсены ушли. Нора, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной и произнесла:
— Господи, какой красивый мужчина.
8
Я пребывал в уверенности, что дела Вулф, Вайнента и четы Йоргенсен меня не интересуют и не касаются, однако, когда на следующее утро в четыре часа по дороге домой мы зашли к «Рубену» на чашку кофе, Нора, раскрыв газету, в колонке, посвященной всяким сплетням, прочла: «Ник Чарлз, бывший ас Транс-Американского детективного агентства, прибыл с побережья, чтобы расследовать тайну убийства Джулии Вулф», — а шесть часов спустя, когда Нора растолкала меня и я открыл глаза и сел в постели, в дверях спальни стоял человек с оружием в руке.
Мужчина был плотный, среднего роста, смуглый, моложавый, широкоплечий, с близко посаженными глазами. На нем было плотно облегающее пальто, темный костюм, черные ботинки и черный котелок; все это выглядело так, словно было куплено пятнадцать минут назад.
Оружие — тупорылый вороненый автоматический пистолет 38-го калибра — легко лежало у него в руке; ни в кого конкретно мужчина не целился.
— Ник, он вынудил меня впустить его, — говорила Нора, — он сказал, что…
— Что мне надо поговорить с вами, — перебил Нору человек с пистолетом. Голос у него был низкий и резкий.
К этому времени я очухался от сна. Глянул на Нору. Она была возбуждена, но, похоже, не испугалась; выглядела она так, будто наблюдала за лошадью, на которую поставила и которая идет ноздря в ноздрю с лидером.
Я сказал:
— Ну что же, говорите, только будьте любезны, уберите оружие. Моей жене все равно, а вот я беременный, и не хотелось бы, чтобы ребенок родился…
Мужчина улыбнулся, оттопырив нижнюю губу.
— Можете не объяснять мне, что вы парень крутой. Я о вас слышал. — Он убрал пистолет в карман пальто. — Я — Шеп Морелли.
— А я о вас ничего не слышал, — сказал я.
Он шагнул в комнату и замотал головой, приговаривая:
— Это не я пришил Джулию. Это не я…
— Может быть, и не вы, только новость эта не по адресу. Меня это не интересует.
— Я не встречался с ней уже три месяца, — продолжал Морелли. — Мы расстались.
— Расскажите об этом полиции.
— У меня не было причин желать ей зла; со мной она всегда была откровенной.
— Все это прекрасно, — заметил я, — только вы принесли свою рыбу не на тот рынок.
— Послушайте, — он сделал один шаг к кровати, — Стадси Барк сказал, что вы парень что надо. Поэтому я и пришел. Сделайте…
— Как Стадси? — удивился я. — Я не видел его уже лет десять с тех пор, как его посадили.
— У него все в порядке. Он хотел вас повидать. Он держит заведение на Западной Пятьдесят девятой улице — «Пигайрон Клаб». Послушайте, что готовит мне полиция? Они думают, что это моих рук дело? Или им все равно, лишь бы навесить на меня что-нибудь?