Ледовая армия
Шрифт:
— Имманотен, — обратилась правительница к лысому. — Ты сможешь проследить за чистотой их рассказа? Энекен — известный мошенник, я не понимаю, зачем вообще его слушаю.
— Конечно, моя королева, — тихо, болезненно произнес тот. Поклонился. — Лжи не будет.
— Я и не собирался ничего скрывать, ваше величество, — вмешался Энекен. — Только правду. — он обратился к нам — Вы слышали?
Мы посмотрели на хозяина.
— Говорить только правду, — повторил великан.
Сначала королева расспрашивала Лайлу. Когда рассказ коснулся Радага и его роли в жизни сестер ан Зарр,
И не врала в своем недовольстве. Ну, судя по тому, что я видел. Вот только после путешествия с Энекеном-ребенком моего доверия осталось совсем немного.
Возможно, некоторые вещи из рассказа Лайлы мне слышать не стоило. В частности, те, которые касались нашего знакомства в Снежной Шапке и её отношений с Эльмом. Впрочем, те слова могли взволновать лишь Эда ан Бауди, а не Ледовую Гончую. Было и было. Прошлое остается в прошлом.
Она рассказывала про Содружество, она делилась легендами. Королева со свитой несколько раз покидали зал, в котором среди скульптур оставались лишь мы втроем — ненужный Хвайт, величественная Лайла и я.
Так прошло несколько дней. Ведь наши рассказы не могли быть сокращены до простого «я родился, вырос и оказался здесь». Историю жизни так не поведаешь. Да и ни одну жизнь не расписать так кратко. Несомненно, хватает людей, убежденных в примитивности окружающих, но это ведь не значит, что окружающие действительно так просты. Нет ничего сложнее собственной любви. Пусть для других она выглядит легкой, понятной и типичной.
На допросы королева всегда приходила в сопровождении Энекена, женщины-воительницы и лопоухого Имманотена. Но говорила лишь она и тот из нас, кого правительница спрашивала. Когда история Лайлы подошла к концу, закончившись на Барроухельме, владычица юга обратилась ко мне.
И я начал свою историю о мальчишке из далекой деревни. В очередной раз. Даже сейчас, когда я рассказываю вам о том, что рассказывал прежде другим — это еще один виток спирали моих рассказов. Поэтому — простите за мою улыбку.
Королева слушала с нескрываемым любопытством. Иногда останавливала, просила больше описаний, задавала неожиданные вопросы и поглядывала на Энекена. Я покорно останавливался, уточнял и отвечал.
Когда мой рассказ подошел к приходу в Кассин-Онг Темного Бога, она хлопнула в ладоши, вновь призвав замолчать.
— Вот как вы используете осколок царновской души? Развлекаетесь ее призывом?
Энекен ответил:
— Последний раз Царн объявлялся в теле шамана, желающего спалить Пустыню. В книгах сказано, что он уничтожил отряд заклинателей Плоти, отправленных за ним. Это было больше чем два века назад. С тех пор никаких следов. Почему же не использовать осколок для дела Короны?
— Ищете ли вы Царна вообще?
Черный Капитан промолчал, затем вкрадчиво спросил:
— Хотите ли вы, чтобы мы его искали?
Королева вздрогнула, но быстро справилась с собой:
— Продолжай. Радагу повезло, что он умер. Королевский заклинатель и такое… Я думала, что он такой оригинальный, что это все его маска. Личина бунтаря против правил и системы. Мне это даже импонировало. Но вот это вот все… Продолжай!
В ее душе пряталась девочка-исследователь. Посредством нас она путешествовала по далеким ледяным Пустыням. Бродила по ночным полям заструг, слушала стон льдов и наматывала на лицо третий или четвертый шарф. Теряла воображаемых друзей и улыбалась сверкающему зимнему солнцу.
Так было, пока я не дошел до «Звездочки».
Пока не рассказал о том, что взяло шаманов на том ледоходе.
— Стой, — прервал меня Энекен. Толстяк внимательно смотрел на меня. — Это твоя шутка, Имманотен?
Тот еле помотал головой, будто даже такое движение далось ему с трудом.
— Я выбрала его потому, что он не обременен чувством юмора, — раздраженно произнесла королева.
— Ваше величество, прошу простить. Но я не расспрашивал про этот этап. Не думал, что там может быть что-то интересное. Что он говорил, Эд? Что говорил тот, кто поселился в вашем шамане?
Я рассказывал. Слова того, кто взял юного Зиана, а потом и Шона, помнились прекрасно. Энекен слушал, нахмурившись, совсем забыв, что историю эту ведут для королевы.
Пока та не напомнила о себе холодным и вкрадчивым:
— Энекен?
— Ваше величество, по-моему, это был Царн, — сказал толстяк. — Они нашли душу Царна!
Королева чуть улыбнулась:
— Очень удачно, правда? Как кстати мы о нем вспомнили, верно? Тронутый, продолжай.
Она не верила Черному Капитану. Даже в нашем рассказе не верила.
Когда я дошел до момента, где мы похоронили Шона — Энекен с изумленным видом переступил с ноги на ногу, взгляд его блуждал по залу.
— Стоп! Еще одно представление от тебя, Энекен? — королева не пыталась скрыть свое раздражение, вызванное то ли его поведением, то ли моей глупостью в прошлом. — Не слишком ли богатый набор для того, чтобы впечатлить меня? Давай посчитаем. Война — обязательно серьезная, захватывающая все слои от юга до севера. Кровь, боль, смерть — как же нам не стыдно лезть туда со своими проблемами. Раз. Торговые сети разорваны из-за этой войны. Гильдии, которые вели с нами дела, разбросаны, раздроблены и вряд ли смогут дальше работать. Два. Ты приводишь мне молодых северян, хотя для твоих целей подошли бы последние из их головорезов. Думаешь разбудить во мне жалость? Не разбудишь! Три! А теперь ты раскопал Царна, которого вы, заклинатели Плоти, должны были давным-давно объединить с его подледным осколком. Никто из вас ничегошеньки об этом не знает, но теперь-то вы его точно найдете и расправитесь со льдом, а значит людей снова надо спасать! Четыре!
— Нет, ваше величество. Не представление. Череда совпадений, — сказал Энекен, выставив перед собой ладони. Я покорно ждал приказа продолжать. — Я клянусь вам!
— Я не верю тебе, заклинатель, — тихо сказала королева. С сожалением. — Не верю.
— Мастер Имманотен не даст мне соврать, — толстяк посмотрел на лысого колдуна с мольбой. Тот не пошевелился, но его запавшие глаза не отрывались от Черного Капитана. Вены на висках лопоухого вздулись.
— Это манипуляции, Энекен. Грубые. Дешевые. Настолько дешевые, что я хочу кричать. Ты знаешь, что мне неприятна сама суть севера, но заставляешь бороться за нее! Наши запасы топлива подходят к концу. Машины у Джунглей вот-вот остановятся, и что мы будем делать после этого? У меня есть свои молодые жизни!