Ледяная Кровь
Шрифт:
Я смотрела, смущенно и обиженно, когда он зашагал к конюшне. Я упорно трудилась на наших уроках и думала, что совершенствуюсь. Оказалось, что он думал иначе.
Пока я собрала еду, чтобы вернуться к Брату Пилу, я увидела Аркуса на его лошади, Алебастере, который быстро и свирепо бежал к лесу.
***
В один теплый весенний день почти два месяца спустя с тех пор, как я приехала в аббатства, я одела свои тренировочные штаны и тунику и направилась на скалистую площадь,
— Этот маневр называется хвост дракона, — сказал Брат Тисл.
Он продемонстрировал прием, опиравшись на свою трость, выставив левую ногу вперед, затем двигал свободной рукой вперед и назад, словно держал невидимый хлыст. В воздухе образовалась плотная ледяная воронка, которая сузилась к концу и треснула о землю, сделав ее белой.
— Я видел, как мастер Огненной Крови использовал этот маневр в битве на равнинах Арис, — сказал он.
Я выставила ногу вперед и повторила движения Брата Тисла. Искры выпрыгнули из моей руки, и упала на землю с фиаско. Я выругалась, и попробовала еще раз. На этот раз тонкая нить огня выскочила и скрючилась на земле прежде чем исчезнуть.
— Только вчера ты с легкость создавала огненные стрелы, — сказал он с намеком на разочарование.
— Я знаю. Просто… некоторые дни лучше, чем у других. — Я не знала, почему мои силы настолько непоследовательны. Иногда мое внимание было острым, а разум ясным, и мой дар подчинялся каждой команде. В другие дни я чувствовала себя рассеянной, и мне казалось, что неважно, насколько сильно я работаю. Казалось, что-то тянет меня вниз, словно мокрую тряпку, обмотали вокруг моего сердца.
— Я чувствую, что у тебя столько мощи, Руби, — сказал он с надеждой и отчаянием. — Что тебя останавливает?
Образ моей матери пришел ко мне. Я часто вспоминала о ней, вспоминала ее спокойный и практичный способ взглянуть на мир, то, как она медленно, вздыхала, когда сердилась и быстро прощала. Я могла представить ее ловкие руки, которые настолько умело, смешивали новые настойки и мази. Иногда ее лица мелькало в моем сознании, и я обнаруживала, что искры во мне умирают.
— Пологая… это из-за того как я была воспитана. Моя мама ненавидела насилие любого рода. Она бы не хотела, чтобы я замышляла убийство кого-то своим даром.
— Вот почему ты борешься? Потому что твоя мать не одобрила бы это?
— Дело не только в этом.
У меня всегда было такое чувство, будто что-то струиться под моей кожей. Словно глубоко внутри стояла кастрюля с кипящей водой или вулкан, ожидающий своего взрыва. И всю жизнь я боролась с этими ощущениями. А Брат Тисл хотел, чтобы я освободила его.
— Меня учили скрывать мой дар, — объяснила я. — Никогда не использовать его. Когда я выходила из себя, было сложнее контролировать его. Моя мама называла это подарком, но… Я пожала плечами, глядя на землю. — Я знаю, что она тоже считала это угрозой. И так оно и было. Однажды я была так зла, что почти сожгла
Раздался низкий смешок позади нас. Я обернулась. В какой-то момент Аркус приблизился к нам, тихий, как тень.
— Итак, если твой огонь зависит от того на сколько сильно ты зла, — сказал Аркус, шагая вперед, — возможно я смогу разозлить тебя.
— Что? — Спросила я, мой пульс подскочил с неуверенностью, как это случалось каждый раз, когда я видела его с того дня, когда мы в последний раз разговаривали под фруктовыми деревьями. — И как ты это сделаешь?
— Что ж, я помню, тебе не нравится, когда тебя бросают в реки или пруды. Мы могли бы начать с этого.
Я скрестила руки. — Это также ослабляет мою силу.
Он выглядел задумчивым. — Тогда, возможно, более мягкая версия того же. Он высоко поднял руку и помахал ею по кругу. Вода в воздухе превратилась в крошечные замороженные капельки, которые падали на меня, как это было, когда он пришел в мою камеру. Они таяли, соприкоснувшись с моим лицом, слегка дымясь.
Я стиснула зубы.
Затем он послал холод мне в лицо, замораживая мои ресницы. Мое сердцебиение ускорилось, а дыхание участилось. Я потерла кристаллы, плавя их на своих ресницах и впилась взглядом.
— Достаточно, — прорычала я, тепло слишком быстро поднималось.
Он щелкнул рукой у моих ног, и я внезапно оказался на гладкой поверхности льда. У моих ботинок с мягкой подошвой не было хватки. Я поскользнулась и опустилась на одно колено.
— Я сказала достаточно! — заорала я, посылая горячий воздух на лед, расплавляя его. — В следующий раз это будешь ты!
— Ты не сможешь также легко сжечь меня, — ответил Аркус, мрачно оценивая происходящее.
— Хотелось бы попробовать, — сказала я сквозь стиснутые зубы, тепло отскакивало от меня волнами.
Он кивнул. — Тогда сожги меня, мой бушующий ад.
Я начала с простого вихря горячего воздуха, чтобы немного подпалить его мантию. Он едва поднял палец, и горячий воздух вернулся ко мне, в сопровождении холодного ветра.
Я выставила руки вперед, концентрируя тепло вокруг моего сердца. Пламя вырвалось из моей ладони и быстро проглотило холод.
Я подняла оби руки на него и вызвала огненную стену, которая была больше, чем я когда-либо создавала. Стена льда пошла к нему навстречу. Я послала еще один вихрь тепла ко льду, пытаясь растопить его. Но нечего не вышло, Аркус послал на меня поток холодного воздуха, заставив меня споткнуться.
Я поняла, что Брат Тисл сдерживал себя, позволяя мне достичь успехов, всякий раз, когда у нас был спарринги. Аркус же не давал мне никакой поблажки.
Я успокоилась, изменила свое положение и бросила несколько огненных стрел в него с разных углов. С головокружительной скоростью он увернулся от всех них. Они с шумов врезались в прохладную землю и исчезли.
Мы кружили друг с другом.
— Ты обучаешься уже несколько недель, и это лучшее, что ты можешь сделать? — насмехался он.