Ледяное озеро
Шрифт:
– Кого – коров? – спросил Билл Мэтерз.
Санк-Марс торопился с завтраком, поглощая вместе с яичницей из четырех яиц с пятью длинными ломтиками бекона картофельные драники и ржаные хлебцы. Мэтерз глазел на его пиршество с таким удивлением, как будто начальник поедал странные блюда экзотической кухни.
– У вас, наверное, такой аппетит, потому что вы живете в деревне?
– А ты что, есть не хочешь?
– В неделю я съедаю не больше двух яиц.
– Погоди-ка! Ты хочешь сказать, что у тебя в тридцать пять лет уже проблемы с холестерином?
– Нет, Эмиль, просто не хочу, чтобы врач мне об этом сообщил, когда будет слишком поздно. Но дело не в этом – я не могу так много есть. Мне хочется оставаться в форме.
– Ты выспался сегодня ночью? – трубным гласом спросил Санк-Марс.
– Я спал не больше вашего.
– Знаешь, здесь надо выбирать – либо одно, либо другое. Ты либо ешь, либо спишь. У тебя бессонница? Тогда больше ешь, это от нее единственное средство. У нас с тобой впереди долгий день.
Мэтерз покорно продолжал жевать и, к своему удивлению, скоро умял все, что лежало на тарелке.
– Должно быть, на меня так действует сельский воздух, – сделал он вывод.
– А мне, признаться, надо хорошенько подзаправиться, – ответил Санк-Марс. – Без этого не могу. Люблю поднабраться калорий фунтов на десять. И не удивляйся, если до обеда я еще и мороженое съем.
Они попрощались с Сандрой, возвращавшейся из сарая. Санк-Марс поцеловал ее на жгуче-холодном ветру и заметил, как она напряжена. Потом она обняла Мэтерза и пожелала ему беречь себя.
– Вы уж там присматривайте друг за другом, – шепнула она ему на прощание, сжав локоть.
– Обязательно. А вы постарайтесь не волноваться, – ответил Мэтерз.
Мужчины ехали в молчании к сороковой автотрассе, машину вел Мэтерз. Снегоуборочная техника творила чудеса, но ветер местами сводил ее усилия на нет. Хоть Санк-Макс и клевал носом, он вовремя успел сказать Мэтерзу, чтобы тот свернул к Вудрой-Дориону.
– Только не на рыбалку, – поставил Мэтерз начальнику условие.
– Езжай к тому высокому зданию, Билл. Это «БиоЛогика».
Когда они подъехали к воротам и предъявили полицейские жетоны, никто им не стал чинить препятствий. Вахтер только попросил их вписать имена в книгу посетителей и указать имя человека, которого они хотели видеть. Он находился в высокой застекленной будке, и Санк-Марсу, сидевшему на пассажирском месте, пришлось чуть ли не лечь на колени Мэтерза.
– Как зовут вашего президента?
– Мистер Хонигвакс, сэр. Вернер Хонигвакс.
– Запиши, – сказал он Мэтерзу.
– На тот случай, если вы забудете?
Неспособность напарника запоминать любые имена, кроме французских, одновременно и умиляла Мэтерза, и вызывала у него раздражение.
– Он здесь? – спросил охранника Санк-Марс.
– Его машина въехала на территорию двадцать минут назад, сэр. Вы приехали в связи с Энди?
Охранник был упитанным мужчиной лет под шестьдесят с экстравагантными нафабренными усами и широким красноватым лбом. Они говорили по-французски, но что-то в его внешности выдавало несгибаемость шотландского горца, кровь которого он вполне мог получить по наследству. В прошлые века многие дочки французских фермеров рожали детей от шотландских, британских и ирландских солдат, это стало обычным явлением в генеалогических линиях многих франкоканадцев.
– Вы знали мистера Стетлера?
– Конечно.
– Почему конечно? – подозрительно спросил Санк-Марс. – Это большая компания.
– Он мой начальник.
– Как это он мог быть вашим начальником?
– Что вы хотите сказать? Энди руководит здесь службой безопасности. Ох, простите, руководил.
Санк-Марс распрямился на сиденье, пробормотав себе под нос что-то невнятное. Потом спросил Мэтерза:
– Ты записал, как зовут их здешнего начальника?
Пока напарник это проверял, Санк-Марс осматривал здание компании и прилегающую к нему территорию. Двенадцатиэтажное строение казалось огромным, потому что остальные дома на много миль вокруг имели не более двух этажей. Затемненные стекла, серый бетон и внушительный вид производили на посетителя сильное впечатление. Оно еще более усиливалось сплошным проволочным ограждением принадлежащей компании территории, по верху которого была пропущена колючая проволока. Неподалеку от здания у асфальтированных дорожек для машин росло несколько кленов, елей и сосен, но на большей части огромного участка, примыкающего к зданию, деревья были вырублены. Попасть сюда можно было либо сломав забор и миновав открытое пространство, либо через основные ворота.
Рядом с административной башней были разбросаны примыкавшие постройки – невысокие здания, занимавшие акров пять земли. Крупные надписи на них печатными буквами указывали на то, что там расположены лаборатории. Проволочное ограждение и небольшой ров, окружавший открытую территорию по периметру, охранники на дверях и воротах, видеокамеры слежения, расположенные в разных местах как горгульи, отгоняющие злых духов, – все свидетельствовало о том, что безопасности в «БиоЛогике» уделяли первостепенное внимание. Особенно сейчас, мелькнула мысль у Санк-Марса, когда начальник этой службы был убит.
Они проехали вдоль задней стены здания до внушительных размеров стоянки, там Мэтерз поставил машину рядом с несколькими другими.
– У вас есть какой-то план?
Некоторое время Санк-Марс хранил молчание, почесывая свежевыбритый подбородок. В конце концов он сказал то, что и так было ясно:
– Очень устал. Чувствую себя как выжатый лимон.
– Я тоже.
– Знаешь, что со мной происходит, когда я так устаю? – Он занял на автомобильном сиденье такое положение, будто собрался покемарить. – Я становлюсь раздражительным.