Ледяное пламя
Шрифт:
Отступив на несколько шагов, Холли стала рассматривать окна первого и второго этажей. Во всем доме были опущены ставни, и она видела за стеклами широкие пластмассовые жалюзи.
– Я знаю, что вы дома, - сказала она спокойным голосом.
Потом вернулась в машину, опустила стекла и стала ждать, когда он появится. Рано или поздно ему потребуется еда, стиральный порошок, лекарство или туалетная бумага. Остается только запастись терпением.
К несчастью, погода не располагала к длительному наблюдению. Прошедшая неделя была скорее теплой, чем жаркой, но конец августа превратился в настоящее пекло, которое напоминало испепеляющее дыхание злого сказочного дракона. Под жестокими лучами солнца поникли пальмовые листья и завяли цветы. Сложные оросительные системы заставили пустыню уступить место зелени, но теперь она готовилась взять реванш.
Довольно скоро Холли почувствовала себя булочкой, которую пекут в духовке. Она закрыла окна, завела машину и включила кондиционер. В лицо повеяло божественной прохладой, но через несколько минут машина начала перегреваться. Стрелка температурного датчика быстро подскочила к красной отметке.
Ее выдержки хватило минут на сорок. В час пятнадцать Холли оставила свой пост и вернулась в мотель. Переоделась в коричневые шорты и короткую канареечно-желтую блузку, которая заканчивалась выше талии, и сменила кроссовки, надев их прямо на голые ноги. В ближайшей аптеке она купила раскладной пластмассовый шезлонг, пляжное полотенце, крем для загара, пакет со льдом, упаковку содовой и книжку Джона Макдональда "Трэвис Макджи". Очки от солнца у нее уже были.
К половине третьего Холли вернулась к дому Айренхарта на Бугенвилли-Уэй. Снова позвонила в дверь. И не получила ответа.
Она почему-то не сомневалась, что он дома. Может быть, у нее тоже открылись экстрасенсорные способности.
Холли вынесла вещи из машины и расположилась на лужайке за домом. Она поставила шезлонг как раз напротив террасы из красного дерева и устроилась в нем с большим комфортом.
Герой романа Макдональда изнемогал от жары в далеком форте Лодердейл. Судя по всему, там было настоящее пекло, и даже у кроликов не осталось сил, чтобы прыгать. Холли читала эту книгу раньше, но решила прочесть еще раз, поскольку помнила, что ее действие разворачивается во влажном тропическом климате. Хотя на термометре было больше тридцати, сухой и жаркий воздух Лагуна-Нетель показался ей куда приятнее духоты Флориды, красочно описанный в романе Макдональда.
Примерно через полчаса Холли взглянула в сторону дома и увидела Джима Айренхарта, который наблюдал за ней из окна кухни.
Она помахала ему рукой.
Джим не ответил.
Он отошел от окна, но на улице так и не появился. Холли открыла банку с содовой и, подставив ноги горячим лучам солнца, снова погрузилась в чтение. Она не боялась покрыться волдырями, потому что успела загореть и, кроме того, несмотря на светлые волосы, имела великолепные гены для загара. Они надежно защищали от неприятных последствий долгого пребывания на солнце, если, конечно, не превращать это занятие в марафонские состязания.
Некоторое время спустя она встала, чтобы разложить шезлонг и улечься на живот. Джим Айренхарт вышел из-за стеклянной двери гостиной и остановился на террасе. Холли отметила, что брюки и майка у него мятые, а волосы грязные и неостриженные. Он плохо выглядел.
Их разделяло не более пятнадцати футов, и голос Джима прозвучал совсем рядом.
– Что вы здесь делаете?
– Загораю.
– Пожалуйста, уезжайте, мисс Торн.
– Мне надо поговорить с вами.
– Нам не о чем разговаривать.
– Ха!
Он вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Она услышала, как щелкнула задвижка.
Холли отложила книгу в сторону и заснула. Проспав на животе целый час, она решила, что на сегодня солнца с нее хватит. Кроме того, уже половина четвертого - не лучшее время для загара.
Она перетащила шезлонг и остальные вещи в тенистый дворик. Открыла вторую банку содовой и снова принялась за роман Маклональда.
В четыре часа до нее долетел звук отворяемой двери. Шаги Джима приблизились и замерли возле шезлонга. Некоторое время он стоял рядом - очевидно, разглядывал ее. Оба не проронили ни слова, и Холли притворилась, что увлечена чтением.
Затянувшееся молчание Джима становилось жутким. Холли пришла на ум мысль о темной стороне его личности и восьми выстрелах из дробовика в тело Нормана Ринка. Она занервничала, но потом решила, что он пытается ее запугать.
Холли не дрогнула. Она спокойно потянулась за содовой, сделала глоток, с наслаждением вздохнула и вернула банку на место. Тогда Джим наконец обошел шезлонг и встал так, чтобы она могла его увидеть. Одежда на нем была по-прежнему измята. На небритом лице проступила болезненная бледность, под глазами залегли темные круги.
– Что вы от меня хотите?
– В двух словах этого не скажешь.
– У меня нет времени.
– Совсем?
– Одна минута.
Холли поколебалась, потом отрицательно покачала головой.
– Слишком мало. Придется подождать, пока вы не освободитесь.
Он угрожающе уставился на нее. Она вернулась к прерванному чтению.
– Я вызову полицию, и они в два счета выставят вас с моего участка. Это моя собственность, - сказал Айренхарт.
– Вызывайте, чего же вы ждете?
Он постоял еще несколько секунд, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и, так и не решив, что делать, ушел в дом. Хлопнула дверь. Щелкнула задвижка.
– Только не пропадай насовсем, - пробормотала Холли ему вслед.
– Через час мне придется воспользоваться твоим туалетом.
Две колибри, перелетая от цветка к цветку, порхали у нее над головой. Тени на земле удлинялись. Было слышно, как лопаются пузыри внутри пустой банки из-под содовой.
Все, как в далекой Флориде, где тоже летали колибри, расползались прохладные тени, вместо содовой пенился "Дос Эквис", а положение Трэвиса Макджи с каждой главой становилось все серьезнее.
Пустой желудок Холли начал разговаривать. Утром она позавтракала в Дубьюке, удивляясь, что жуткая сцена катастрофы не лишила ее аппетита, но осталась без ленча, наблюдая за Джимом.
Еще немного - и ее ждет голодная смерть.
Жизнь продолжается, и организм требует свое.
Айренхарт появился за пятнадцать минут до критической черты, после которой Холли собиралась броситься на штурм его туалета. Он принял душ, побрился и переоделся в голубую майку, белые брюки и такого же цвета кроссовки.