Ледяное сердце
Шрифт:
Голден Лаурель не стала заставлять пегаску долго себя упрашивать. Вскоре она уже отправилась во владения принцессы Луны, прижимаясь к боку Сомбры. Сон её был спокойным, в отличие от снов того, кто спал с ней рядом…
*
– Я всегда буду любить тебя, Голден. Но я прошу тебя… Что бы не случилось — не вмешивайся. Ты должна оставаться в безопасности.
С этими словами Сомбра накинул на шею пони свой красный шарфик и посмотрел в её заплаканные глаза.
– Неужели нет другого выхода… Скажи королеве…
– Ты не понимаешь, - покачал головой жеребец.
– Я ничего не могу сказать Аморе. Я должен справиться с этим сам!
Конечно же. Что он мог рассказать? Что он
Сомбра поморщился. Во сне всё произошло так же, как случилось и наяву — он провалился под лёд и тёмная сущность умбры захватила его. Он почувствовал мерзкие щупальца, опутывающие его тело, но куда хуже были те невидимые щупальца, что обхватили его сознание и… Нет, это не было забвением. Просто такое ощущение, как будто он залпом осушил бутылку сидра, и всё. Он не властвовал над своим телом, не управлял своими мыслями. Как будто бы его тёмная сущность была другим существом… Или, может, он был другим? Может, настоящий Сомбра — это Король, овладевший им, а сам он всего лишь его временное обличье?
И потянулись месяцы, перетекающие в годы. Обезумевший Сомбра быстро оградил страну защитным экраном, собрал верных стражей из наиболее прогнивших пони, способных на самые жестокие преступления, а после этого отправил всех мирных жителей в шахты, добывать кристаллы. И Голден Лаурель тоже, хотя у неё и была одна привилегия: она имела право иногда входить во дворец. Обычно — по приказу Короля. И суть этих приказов ясна без слов… Тёмные были времена. И лишь один раз он прозрел — в тот день, когда зубами оставил на её щеке кровавое клеймо. Она разрыдалась и ткнулась ему в грудь. Её всхлипывания на несколько мгновений пробудили его дремавшее сознание и он поцеловал её с прежней нежностью, чтобы затем отправить её обратно в шахту. И всё…
Воспоминание-сон переменилось. Теперь перед Сомброй мелькала его битва с принцессами. Он стоял в центре тронного зала и его сияющий магией рог выпускал заряд за зарядом в сторону Селестии, которая кружилась под потолком, пока её младшая сестра стонала от боли… Прижатая к земле массивным кристаллом. Сверкала энергия, энергия пробегала по доспехам, рикошетом отлетая от их магической поверхности в разные стороны… Вот Сомбра прижал Селестию к земле, но через мгновение кристалл за его крупом лопнул и Луна налетела на врага, сбив его с копыт…
– …Сомбра… - вдруг он услышал приглушённый голос Сноудроп.
– Сомбра, проснись!
Жеребец открыл глаза и изумлённо уставился на пегаску. Голден тоже проснулась, и смотрела на пони с явным волнением.
– Ты стонал и сильно метался во сне, - негромко произнесла пегаска.
– Кажется, что тебе вспомнились твои тёмные дела.
– Не все… Только до того времени, когда Селестия и Луна напали на меня.
– И что же было дальше?
– А дальше — я заставил Кристальную Империю на тысячу лет исчезнуть.
– Для нас этого тысячелетия не существовало, - вздохнула Голден Лаурель.
– Мы очнулись уже в новом времени… Разрушенный город, остатки колодок и цепей… Мы не знали, что нам делать, пока не появились принцесса Каденс и её муж. А вот что происходило с Сомброй в это время — не знаю.
Единорог потёр копытами глаза, скрывая свой взгляд от кобылок. Он пока ещё не мог смотреть на ту пони, которая столько страдала по его вине.
– А я копил силы для того, чтобы вернуться и снова взять власть в свои копыта. Сила принцесс лишила меня материального тела, хотя и оставила часть способностей. Я надеялся вернуться и использовать магию кристальных пони, чтобы восстановить все свои силы… Но Каденс уже восстановила щит над Империей. Поэтому я и намеревался воспользоваться энергией Сердца.
– Хорошо, что этого не произошло… - вздохнула Голден.
– Я даже боюсь, что было бы тогда…
– Скорее всего, Селестия, Луна и Твайлайт вступили бы в бой со мной, а Шайнинг Армор и Каденс томились бы в подземельях Кристальной Империи, - вздохнул Сомбра и повторил слова подруги.
– Хорошо, что этого не произошло…
Он замолчал и тишина воцарилась в пещере. Голден потянулась и прижалась к Сомбре, а того снова охватила такая слабость, что и он вскоре вновь закрыл глаза. Лишь Сноудроп продолжала лежать с широко открытыми глазами. Казалось, что она тоже спит, но вдруг пони встрепенулась и встала на ноги. Потушив фонарик, пегасочка вышла из пещеры наружу. Ночь была великолепна: над безграничной белой пустошью висело бесконечное тёмное небо, покрытое множеством ярких искорок-звёзд. Но Сноудроп не видела ни их, ни сверкающий диск луны, поднявшийся уже достаточно высоко. Зато пони ощущала зов осколка королевы Аморе — едва заметный след светлой и доброй магии, тёплой, как луч летнего солнца, нежный, словно лепесток распустившегося цветка… Пегаска повернулась, «взглянув» на снежный холм, и решилась. Вернувшись в пещеру, она достала из своей сумки не слишком короткий моток верёвки и завязала на шее. Затем, она вышла наружу, широко расставила ноги, расправила крылья и взмыла в небо.
– Я ведь ненадолго… - прошептала она сама себе.
– Ничего не случится, тем более, что мало кто рискнёт сунуться к Сомбре!
С силой взмахивая крыльями, она направилась к морю, то есть не к самому морю, а к скалам, где находился осколок. Ветер Холодного Севера бил ей прямо в мордашку, но пони уже привыкла к нему, и не обращала никакого внимания. Она была почти у цели, и ничто не сможет её остановить! В конце концов, если она принесёт осколок, то утром они уже смогут направиться обратно в Эквестрию, чтобы вернуть Аморе к жизни и помочь Сомбре избежать его воспоминаний. Селестия права — зло ещё живёт в этом жеребце, но раскаяние и любовь к Голден Лаурель щитом встали на пути ненависти Сомбры, не давая тьме вновь наполнить его сердце. Этим нужно воспользоваться, чтобы навсегда изгнать яд умбр из его души.
Внезапно Сноудроп ощутила странное волнение. Рядом с ней что-то свистнуло, но пегаска резко отклонилась в сторону и огромная сосулька копьём пронеслась мимо неё. Сноудроп снизилась и полетела, почти касаясь копытцами снега, а за её крупом снежинки, приносимые ветром, таяли и превращались в лёд, из которого формировалась новая сосулька. За нею висел белый сгусток тумана, в котором сверкали два красных глаза-уголька, и хотя Сноудроп не видела этого, она чувствовала присутствие очень мощной тёмной материи. Внезапно повернувшись к врагу грудью, она выставила вперёд копыта. Ледяная сосулька стала ещё больше, хрустнула и разломилась под собственной тяжестью, но два обломка превратились в две сосульки, каждая из которых была меньше первой, но ещё более опаснее, потому что ледяной кончик превратился в устрашающий наконечник. Сноудроп взмыла вверх и бросилась вниз, уклонившись сначала от одной сосульки, а затем, сделав переворот через правое крыло — и от другой. Ещё сильнее, чем прежде, заработав крыльями, пони устремилась к своей заветной цели. Белый туман тем временем приобрёл чёткость и превратился в страшную огромную птицу, которая кинулась на пони.