Ледяной ветер Суоми
Шрифт:
– А почему тут так воняет?
– Потому, что нет канализации. И много еще чего нет, например своей больницы.
Пюльсю вдруг сказал с сильным акцентом:
– Я понимаю ваш язык.
– Да? Тем лучше. Я чиновник Департамента полиции Лыков. Приехал сюда, чтобы поймать твоего приятеля Хейкки Раутапяя. Интересно?
– Не очень. Что он натворил? Мы русских ищеек просто так к себе не пускаем.
Статскому советнику захотелось взять финляндца за ворот и хорошенько потрясти. Но нельзя…
– Твой приятель ограбил в Петербурге банк на большую сумму. Триста тысяч рублей
– Я догадался, – перебил сыщика арестант. – Но для чего вы мне это рассказываете? Я сижу за решеткой. И никак не мог участвовать в афере.
– Ага, проболтался, Кустас! – подхватил питерец. – Откуда знаешь, что была именно афера? А не взлом, к примеру.
– Не ловите за язык, не на дурака напали, – дерзко парировал Пюльсю. – Хейкки слабак, чтобы громить рахасто [30] . Ему такое не по… не по зубам. Афера – другое дело. Я просто догадался.
30
Рахасто – банк (финск.).
– Ну, если я напал не на дурака, тогда слушай. Триста тысяч рублей равны восьмистам тысячам ваших марок. И купец, которого ограбили, готов заплатить часть из похищенного тому, кто вернет ему деньги. Смекаешь?
В глазах арестанта словно молния блеснула:
– Смекаю, я же умный. Восемьсот тысяч? Самперин васикка! [31] А сколько купец готов выложить?
– Не гони, там уже целая очередь стоит за этими деньгами, – спустил жулика на землю сыщик. – Начиная с полицмейстера. Умерь аппетиты, если умный. Но, если раскинешь мозгами, то действительно можешь неплохо заработать.
31
Самперин васикка! – Черт побери! (финск.)
– Сколько? Выложите уже карты, господин из Департамента полиции. Иначе мы не договоримся.
– Купец первой гильдии Смирнов обещает десять процентов от возвращенной суммы пустить на наградные. Это составит восемьдесят тысяч марок…
– Восемьдесят тысяч?! Давайте подробнее. Что требуется за эти деньги?
– Кустас, – примирительно ответил Лыков, – я говорю как есть. Большую часть, конечно, заберут начальники…
– Это я понимаю. Но на какую сумму можно рассчитывать?
– Если укажешь, где нам поймать Раутапяя и при нем будут украденные деньги, то какая-то часть перепадет и тебе. Тысяч десять как минимум. Возможно, мне удастся убедить местную полицию быть с тобой щедрее. Но не уверен.
– А ваша доля какая? – настаивал мазурик.
– Никакая. Мне надо поскорее изловить кассира и вернуться домой. Там куча дел.
– Честно?
– Честно, – вдруг подтвердил Вихтори. – Господин Лыков – порядочный человек.
– А вы сами кто такой? – взъелся арестант. – Я живу на свете сорок три года и еще не встретил ни
– Куда нести? – уточнил Лыков у кандидата.
– В отхожее место, – пояснил тот.
Алексей Николаевич вмешался:
– Кустас, на мою порядочность наплюй, ее гораздо меньше, чем кажется господину Коскинену. Он, кстати, чиновник вашей сыскной полиции, приданный мне в помощь. Возвращаясь к моей порядочности, ее очень трудно сохранить, общаясь с таким дерьмом, как ты. Не обидел?
– Что поделать, я и правда дерьмо, – легко согласился допрашиваемый.
– И ты готов продать нам своего друга за деньги, так?
– Так. Десять тысяч, конечно, мало, учитывая, что Хейкки очень хитер. А без меня вам его не найти.
– А почему? Он сменил фамилию и ты ее знаешь?
Пюльсю откинулся на спинку стула, словно его ударили:
– Ай да господин Лыков! Вы еще умнее меня.
– Угадал?
– Точно так.
Помощник сыщика смотрел во все глаза и не верил своим ушам. Пусть учится, подумал Алексей Николаевич и продолжил:
– Давай договоримся так. Если мы изловим беглеца и все деньги будут при нем, я гарантирую тебе двадцать тысяч марок. Если денег окажется меньше, ты получишь свое в этой пропорции.
– Двадцать тысяч из восьмидесяти? Я согласен!
После этого разговор принял другой оборот: деловой и вполне доверительный.
– Какие гарантии тебя устроят? – спросил статский советник.
– Ваша расписка. Вы ведь лично станете делить наградные?
– Меня послал сюда сам министр внутренних дел – кража такого масштаба взбудоражила власти. Найти преступника и вернуть похищенное поручено мне, я и буду делить по заслугам.
– Тогда пишите расписку, как только что сказали.
Лыков первым делом предъявил новому осведомителю свой заграничный паспорт с фотографией и полицейский билет – удостоверил свою личность. И только после этого написал вечным пером требуемую расписку, про двадцать тысяч марок и пропорцию. Поставил внизу дату и подпись.
– Держи.
Вихтори был поражен, как легко и быстро питерец завербовал прожженного жулика.
– Нынешняя фамилия моего лучшего друга – Серлахиус. Гуннар Серлахиус. Он выдает себя за шведского промышленника.
– Где проживает? – начал записывать в блокнот сыщик.
– Снимает квартиру в Бергхельме [32] , в доме два по улице Стурэ. Там огромный доходный дом в пять этажей.
– Номер квартиры? – влез бывший ленсман.
– Не знаю. Так есть справочный стол!
– Молодец, Кустас, продолжай, – поддержал предателя русский сыщик. – Как ты все это узнал? Хейкки приходил к тебе в тюрьму?
– Точно так. Ему кое-что было нужно из того, что я умею.
– Он хотел обменять рубли на финляндские марки, минуя банк?
32
Бергхельм – северный пригород Гельсингфорса.