Легче воспринимай жизнь
Шрифт:
Пранас молча раздел его.
— Где вы ходили, па?
— Подоил корову.
— И больше никуда?
— Нет. — Потом сказал — Среди всех ценностей незаменима только свобода.
Появился доктор, а за ним прибежали фельдшер и сестричка. Сестричка на кухне кипятила инструменты. Потом пришла Инга, селя напротив матери и шила ее руки в свои.
На кладбище собралась уйма народа, и большинство мать не знала в лицо. Она сказала сыну:
— Сколько наехало народу. Я и не подумала бы, что его столькие помнят.
Мужчина в сером
— Друзья этого человека, которого уже нет с нами!.. Каждый, приходя в этот мир, создает свой собственный образ, за который впоследствии он становится в ответе, потому что человек свободно выбирает свою судьбу и никто не может его заставить чувствовать истину и свое назначение по-другому, чем ему это кажется… Мой ушедший друг, которого я знаю и помню ровно столько, сколько помню себя, он всегда был превыше всего предан идеям авиации. Это был смысл и пафос всей его жизни. Я знаю его, не молодого, согнувшегося инженера МТС, но у меня хранится вырезка из санкт-петербургской газеты, в которой пишут о смелом юноше, который на планере с приделанным мотоциклетным мотором пытался перелететь Финский залив… В свои двадцать пять лет он был одним из организаторов нашего аэроклуба и мечту об авиации он прививал десяткам и сотням таких же молодцов, каким он был сам. Высокого роста, красив и силен, он был кумиром студенчества, и, помню я, с какими торжествами принимали его жители родной деревушки и округи, куда мы с ним прилетели на одномоторном трескучем самолетике и приземлились прямо на пастбище напротив костела. И помню, как, узнав о его прибытии, народ повалил из костела, не дожидаясь конца молебна, и обступили его самолетик, а он, молодец, смущенно улыбался и повторял: «Не сердитесь, не сердитесь…» Жизнь имеет столько смысла, сколько в нее человек вкладывает…
Пранас спросил мать, нагнувшись к ее уху:
— Ты знала? Имею в виду авиацию?
Она подняла на него непонимающие глаза:
— Может быть, не все.
Пранас первым бросил в могилу горсть земли. Ачас и доктор, сбросив пиджаки, помогли засыпать могилу желтым влажным песком.
С вечера договорились, что если будет солнечная погода, обязательно выедут на пикник семьями. С шашлыками и белыми грибами. День выдался, эго было видно с раннего утра. Машины Ачаса, доктора и инженера, дочь которого пострадала от собаки, к десяти ноль-ноль собрались у дома Вайткусов.
Когда Ачас прогудел под окнами, мать и Пранас кончали завтракать.
— Ты поедешь с нами?
— Нет. Полежу. Поваляюсь. Знаешь, я еще не могу отойти от всего. — Потом она спросила — Инга тоже поедет?
— Да. Наверно. Она обещала подойти.
— Ну и хорошо.
Он поцеловал ее в лоб и собрался уходить.
— Посмотри за котлом, — сказала мать. — Нужно пригласить ремонтников. Отец говорил, там время от времени прорывается вода и может затопить вентиляцию.
— Я смотрю два раза в день, — сказал Пранас.
— Прости. Сколько лет я слышала,
Пранас уже спускался в котельную, но его перехватили у самых дверей.
— Пран, а мама не с нами? — спросил Йонас, появившись вдруг на лестнице. — Может быть, это последнее солнечное воскресенье. Маленькие праздники — они продлевают жизнь.
Тем временем Ачас, приметив вдову, поглядывавшую в окно, замахал руками.
— С нами! Кому сказано, сударыня. Тотчас же спускайтесь и едем па природу!
Инга с Пранасом привели мать и посадили в машину доктора.
За шашлыками и за грибами говорили о том и о сем, стараясь не вспоминать недавние события. на что каждый имел спои причины.
Только мать не выдержала и разок сказала сыну вполголоса:
— Помнишь, когда ты очищал чердак, отец простыл в первый раз? (Да.) Знаешь, что он искал и найти не мог? (Нет.) Во время ремонта отнесли на чердак сверток с газетными вырезками, с рецензиями о твоих концертах. Я целых двенадцать лет собирала. Вот этого свертка отец и не нашел… (Господи, стоит ли?) Я это опять вспомнила, на кладбище, тот заговорил о вырезке из газеты Санкт-Петербурга.
Итак, все веселились, хохотали, доктор пригласил танцевать девушку, у которой порок сосудов и ноги которой еще были забинтованы после случая с собакой.
— Не рано ли ей танцевать? — забеспокоилась мать девушки.
— Сколько тебе лет? Шестнадцать?! Не рано, маман! Самая пора начинать танцевать!
Потом стали открывать шампанское. В это время и послышался взрыв. Сперва никто не понял — что и где. Мать сообразила первой:
— Это наш дом взорвался!
Ачас и доктор поднялись на обрыв. Отсюда, как на ладони, был виден поселок и клубы дыма на том месте, где еще сегодня утром стоял дом вдовы Вайткуса.
Мать плакала от счастья и обнимала Ингу, а Пранас побежал за мужчинами к машине. Пранас запел последнюю песню о том, что маленькие праздники — они продлевают жизнь?
ВИТАУТАС ПРАНОВИЧ ЖАЛАКЯВИЧУС (родился в 1930 году) окончил режиссерский факультет ВГИКа.
Дебютировал в кино в 1959 году художественным фильмом «Адам хочет быть человеком». В. Жалакявичус выступал как автор или соавтор сценариев поставленных им фильмов: «Хроника одного дня», «Никто не хотел умирать», «Вся правда о Колумбе», «Это сладкое слово — свобода», «Кентавры», «Факт». Его сценарии и киноповести публиковались в литературных журналах. За создание художественного фильма «Никто не хотел умирать» В. Жалакявичус был удостоен Государственной премии СССР и премии Ленинского комсомола.
Фильм «Легче воспринимай жизнь» ставит сам автор.