Легенда о Гончих Псах. Повесть
Шрифт:
В столовой было шумно и дымно. Таблички на стенах «Не курить» и «Не сорить» никого не смущали: все курили, сорили и говорили разом, и неискушенному было нелегко с одного взгляда разобраться в обстановке.
Постояв у двери, Кирилл наконец разглядел в глубине столовой незанятый столик. Натыкаясь на стулья и ноги сидевших, он пробрался к нему. Сидеть за столом просто так ему казалось неудобным, и он решил что-нибудь заказать. Внимательно изучив меню и прикинув свои финансовые возможности, Кирилл решил не разбрасываться и обойтись макаронами по-флотски и чаем.
Три официантки с белыми марлевыми наколками в волосах не торопились, и, ожидая, когда какая-нибудь из них подойдет к нему, Кирилл принялся рассматривать сидящих в зале.
Его внимание привлекла живописная группа через столик от него. Это были явно рыбаки, все молодые парни, в блестевших от жира сапогах, в прорезиненных плащах и зюйдвестках, беспечно сдвинутых на затылок. От парней за версту несло тузлуком, морем и рыбой. Дымя сигаретами, парни с живейшим интересом обсуждали, видимо, очень важный для них вопрос, то и дело поминая какого-то Кольку, который надеется только на туфту, а сам мышей не ловит. Время от времени парни звякали стаканами и на минуту смолкали, сосредоточенно уткнувшись в тарелки, а потом вновь принимались на чем свет стоит костерить все того же Кольку.
– Маэстро позволит?
– неожиданно услышал Кирилл, и к столику приткнулся невысокий парень лет тридцати в потрепанной канадке, под которой был виден грубошерстный свитер.
Кирилл кивнул.
Парень сел, быстро ощупав его внимательным взглядом. Достал сигареты.
– Кури, - предложил он, протягивая Кириллу пачку и щелкая пальцем по донышку.
Рука у него заметно дрожала, словно парень сильно продрог или волновался. Тыльную сторону ладони украшала татуировка, искусно сделанная красной, зеленой и черной тушью: парусник, а под ним - скрещенные якоря и надпись: «Ведь ты моряк, Мишка».
– Кури, - повторил парень.
Кирилл, перебивавшийся в последнее время с хлеба на квас, с благодарностью взял сигарету. Парень ловко щелкнул зажигалкой.
– Отдыхаем?
Кирилл в нескольких словах объяснил ситуацию.
– Чудак!
– Парень развел руками.
– Это дело мы в два счета обстряпаем. Закажи-ка чего-нибудь горячительного для разгона, - без всякого перехода сказал он.
Кирилл понял, что с мечтой о макаронах придется расстаться.
– Вина?
– предложил он.
– А нам, чучмекам, одна фигня, что водка, что пулемет - лишь бы с ног валило, - хвастливо ответил парень. Он как-то сразу переменился, сел поудобнее, словно до этого ждал, что его вот-вот прогонят.
Кирилл подозвал официантку и заказал два стакана вина.
– Вам какого?
– опросила официантка.
– Крепленого или сухого?
– Сухое, мадам, бывает только сено, - ответил парень.
– Неужели мы похожи на лошадей?
Когда вино принесли, парень взял свой стакан и, рассматривая вино на свет, бодро сказал:
– Ну, кореш, будем. Как говорили древние: истина - в вине.
– Он медленно, со смаком выцедил стакан. Потом, попыхивая сигаретой, потянулся через стол к Кириллу: - Что такое жизнь, кореш?
Кирилл пожал плечами. Он счел этот вопрос прелюдией к деловому разговору и решил предоставить инициативу своему новому знакомому.
– А-а, - сказал парень, откидываясь назад, - не знаешь! А я знаю! Как сказал один классик: жизнь - это сложная и трогательная комбинация.
– Так это сказал классик, а не ты, - перебил парня Кирилл, которого стали раздражать и манера парня вести разговор, и его постоянные ссылки то на классиков, то на древних.
– Замри!
– сказал парень.
– Ты думаешь, Мишка травит? Нет, кореш, Мишка не травит. Мишка сказал тебе, что устроит, - значит, устроит. Железно! Сообрази-ка еще по колбочке.
После второго стакана парня понесло. Фамилии и имена сыпались из него, как из рога изобилия. Он предлагал Кириллу то одно место, то другое, тут же отвергал их и называл новые. В конце концов он решил, что время терять не стоит, а нужно сейчас же топать к одному фартовому мужику, который все может. Но поскольку такие дела с кондачка не решают, он предлагает выпить посошок на дорожку.
Кириллу не оставалось ничего другого, как согласиться. Он повернулся, чтобы позвать официантку, и носом к носу столкнулся с подходившим к их столику Побережным.
– Здорово, племяш!
– приветствовал тот Кирилла.
– Гляжу, вроде ты, вроде нет. Дай, думаю, подойду.
– Он критическим взглядом смерил Кирилла.
– Видно, здорово тебя прищучило, коли с Мишкой пьешь. Охмуряешь?
– строго спросил он у парня, подсаживаясь к столу и сдвигая в кучу пустые стаканы.
– Да вот, подмазали малость, Дмитрич, - мелко засуетился Кириллов знакомый.
– Не подмажешь - не поедешь.
– Сгинь!
– велел ему Побережный.
Парень сразу обмяк, как краб, боком съехал со стула и пропал в табачном дыму и облаках пара, врывавшихся в столовую вместе с людьми.
Удивленный столь неожиданной метаморфозой, Кирилл не знал, что сказать. Он с глупым видом сидел за столом, как школьник, которому сделали нагоняй.
– Зря ты его так, дядя, - наконец вымолвил он.
– Этот тип обещал меня на работу пристроить.
– Кто?
– спросил Побережный.
– Мишка? Ха-ха-ха!
– захохотал он так, что стаканы запрыгали по столу.
Кирилл понял, что сморозил какую-то величайшую глупость.
Насмеявшись вволю, Побережный сказал:
– Знаешь, кто такой Мишка? Не знаешь. Так я тебе объясню. Бич это. Его самого никуда не берут. Сто мест сменил, и отовсюду выгнали. Работы, как черт ладана, боится, только и знает сачковать. Подачками бывших дружков живет да еще тем, что дурачков вроде тебя околпачивает. Наговорит семь верст до небес и все лесом, напьется, нажрется за чужой счет и смоется. А ты - устроить!.. Ну, рассказывай, что и как.