Легенда
Шрифт:
— Конечно, — смиренно говорит Бром.
— Значит, ты будешь там. Отлично. Приходите в три, — она хлопает в ладоши и наконец обращает свое внимание на меня. — Мистер Крейн. Я надеюсь, ты не слишком обидишься, узнав, что тебя не пригласили. И если я увижу, что ты снова придешь, я без всяких колебаний возьму свой дробовик и пущу его в ход.
— Без обид, — говорю я ей, игриво наклоняя голову. — Иногда нам приходится принимать решительные меры, чтобы защитить свою собственность, — мой тон вежлив, а взгляд — нет, и я таращусь, пока
Она отводит взгляд, неловко улыбаясь Кэт, а я наслаждаюсь своим маленьким триумфом.
— Тебе лучше поскорее вернуться, дорогая, — говорит она. — Не очень умно приходить за Подснежницей посреди учебного дня.
Открывается входная дверь, и выходит Фамке, держа в руках что-то завернутое в ткань.
— Катрина, — говорит она, подбегая к ней. — Вот, я приготовила твои любимые вкусности. Уже готовлюсь к Рождеству, — она протягивает Кэт сверток. — Здесь хватит на всех, — она кивает Брому, потом мне, и в ее глазах мелькает что-то странное.
Я пристально смотрю на нее, пытаясь уловить ее ауру и энергию. Она предупреждает меня о чем-то, но я не понимаю, о чем именно. Это происходит не из-за злого умысла, а из-за ее потребности защитить Кэт.
Я слегка киваю ей, дабы она поняла, что я на ее стороне, и слегка подталкиваю Пороха локтем.
— Миссис Ван Тассел права, — заявляю я. — Нам нужно вернуться в школу. Особенно перед наступлением темноты. Когда рядом всадник без головы, осторожность не помешает.
Бром уходит первым, кивая на прощание женщинам, Сорвиголова пускается в галоп, Кэт следует за ним, а я замыкаю шествие. Порох уже устал от всех этих усилий, поэтому я не напрягаю его. Догоняю их только в конце тропы, когда Кэт и Бром ждут меня у школьных ворот, их лошади понуро ржут.
— О, ну понятно, понятно, — комментирую я, внося разлад между ними. — Оставили старика в дураках.
Кэт и Бром обмениваются взглядами, и она смеется, когда он сдерживает улыбку.
— Постарайся не отставать, Крейн, — говорит Бром, когда ворота распахиваются перед нами.
После того, как мы проходим через обереги, атмосфера на территории школы меняется больше, чем когда-либо. Время от времени можно услышать пение птиц, но это кажется тишиной по сравнению с тем, как поет лес снаружи, где стрекочут крапивники и дрозды, солнечный свет проникает сквозь осенние кроны деревьев, но здесь нет ничего, кроме низкого тумана и серого мрака. Это поистине место скрытых тайн, и я начинаю подозревать, что туман действует так же, как и движущиеся лица Сестер.
Он мешает смотреть слишком пристально.
Мы заводим лошадей в конюшню, спешиваемся и быстро очищаем их.
— Ты придешь сегодня на собрание? — спрашиваю я Кэт, останавливаясь у ее общежития. Я бы пошел из любопытства, но не оставлю Брома без присмотра.
Она качает головой.
— Я буду слишком странно чувствовать себя из-за этого.
— Тогда, думаю, увидимся завтра на занятиях, если только их тоже не
— Извини, — говорю я ей и иду по проходу между стойлами к кормушке в конце.
Заглядываю внутрь и вижу странного конюха, который стоит у мешка с овсом с таким видом, словно его застукали за тем, чего он делать не должен.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я его, когда Бром и Кэт подходят ко мне сзади и замирают в дверном проеме.
Мальчик, кажется, больше всего боится Брома, его глаза расширяются при виде него, и мне приходится оглянуться через плечо, чтобы убедиться, что у Брома все еще есть голова. Он такой же красивый и угрюмый, как всегда.
— Не волнуйся, ничего страшного, — пытаюсь заверить я мальчика, сгибаясь в талии, чтобы казаться не таким высоким. — Мне просто интересно узнать твое имя. Мы никогда не виделись. Я профессор Икабод Крейн. Вон та милая леди — Катрина Ван Тассел, а тот неприятный на вид парень — Бром Бонс.
— Саймон, — говорит мальчик.
— О, Саймон, так это ты заботишься о наших лошадях, — говорю я, надеясь успокоить его. — Как долго ты работаешь здесь?
— Пару лет, — говорит он, обводя взглядом каждого из нас.
— Ты здесь живешь? — спрашиваю я.
Он кивает, его светлые волосы мотаются из стороны в сторону.
— Где ты живешь? Со своей семьей? С Сестрами?
— Я живу с мамой, — говорит он. — Она живет в подвале.
— Ты живешь подвале? — недоверчиво спрашивает Кэт. — Здесь, в школе?
Саймон тяжело дышит, его глаза выглядят дикими.
— Нет. Да. Моя мама живет в подвале, я живу в общежитии. У меня есть своя комната.
— Кто твоя мама? — спрашиваю я Саймона. — Как ее зовут? Она учительница?
Он смотрит на меня большими округлившимися глазами. Он в ужасе.
— Мне пора идти, — говорит он. Обходит меня и пробегает мимо Кэт и Брома, которые даже не пытаются его остановить, и, возможно, это к лучшему.
— Какой необычный малый, — комментирую я, глядя на них обоих. — Что думаете?
— Я даже не знала, что в школе есть подвал, — говорит Кэт.
— В любом здании есть подвал, — говорит Бром. — Крейн, ты сказал, что когда встречался с Сестрой Леоной в ее кабинете, это было под землей, под собором.
— Верно, — медленно говорю я. — Но там было всего две комнаты. Кабинеты Леоны и Аны. Больше ничего.
— Тогда значит, что то же самое может находиться и под остальными зданиями, — отмечает Кэт. — Возможно, их соединяют туннели. Возможно, там живет много персонала. У нас есть школьная медсестра, повара. Крейн, ты сказал, что в твоем крыле работают только двое мужчин. Профессор Дэниэлс и сторож. Но некоторые из поваров — мужчины. Где они живут?
Не могу поверить, что я никогда не задавался этим вопросом раньше.