Легенды Краснопресненских бань

Морозов Владимир

Истории про российских звезд

Плеяда особенных людей

Нынешние «звезды» на гастролях составляют такие райдеры, что их предшественникам даже представить было сложно. Они требуют парфюмирование салона авто ароматом моря, и негазированную воду определенной марки, и даже сцену определенного размера!

А в мое время все артисты были из плеяды особенных людей. На концертах перед выступлениями они ютились чуть ли ни в одной комнате или одном небольшом зальчике. И даже переодевались вместе. Представьте себе: Клавдия Шульженко переодевается, и входит Давид Ойстрах: «Клавочка, а можно мне нотку попробовать, мне скоро на сцену». То есть уголок себе выпрашивает САМ Давид Ойстрах, который только приехал от короля Англии, где выступал.

Просит нотку спеть, пока наша несравненная Клава носик пудрит. И она разрешает: «Да, Додик, пожалуйста». И Додик пробует нотку. А потом Райкин входил и говорил: «Можно я, Клавочка, — а Клавочка причесывалась, — ботинки надену здесь». Она говорит: «Пожалуйста, Аркаша, одевай». То есть у них были совершенно другие манеры исполнения, манера разговора, воспитанность, культура. И мне здорово повезло, что я в 16 лет попал в Москонцерт, и сразу в ведущие ансамбли. И все время работал с такими необыкновенными людьми! Многих, конечно, уже сейчас никто не помнит: Яблочкин, Царёв, Ильинский, Мартинсон. На сцене в то время работали все выдающиеся артисты того времени кино и театра.

И такие концерты в Колонном зале, какие я помню, сейчас и собрать нельзя. Представьте: первый выходил Ойстрах, например, вторым выходил молодой Сличенко Коля и пел так, что просто закачаешься. Выходил третьим Иван Любезнов, рассказывал какие-то свои басни. Потом выходил молодой Магомаев, пел «Фигаро», потом выходил пел «Любимый город Земли». Заканчивал ансамбль «Березка». Вот это было потрясающе! Все это проходило в Колонном зале, там сравнительно небольшой зал, но один из самых лучших. Во втором отделении был ансамбль Моисеева или Александровского — это сто человек на сцене. И всё это вживую. Первое отделение вел Эмиль Радов, второе — Борис Брунов, или наоборот. Ведущие конферансье, ведущие артисты — все они были совершенно другими.

Давид Фёдорович Ойстрах (1908–1974) — советский скрипач, альтист, дирижёр и педагог. Народный артист СССР (1953). Лауреат Ленинской (1960) и Сталинской премии первой степени (1943). В годы войны музыкант активно участвовал в военно-шефской работе, выступал как солист на мобилизационных пунктах, в госпиталях, в блокадном Ленинграде, перед моряками Северного флота. Член ВКП(б) с 1942 года. С 1943 года играл в ансамбле с пианистом Л. Н. Обориным и виолончелистом С. Н. Кнушевицким. Этот ансамбль просуществовал до кончины Кнушевицкого в 1963 году. После войны Ойстрах начал активную концертную деятельность. В 1945 году большой интерес публики вызвало его исполнение в Москве двойного концерта И. С. Баха совместно с Иегуди Менухиным (первым зарубежным исполнителем, приехавшим в СССР после войны). В 1946–1947 годах Ойстрах организовал цикл «Развитие скрипичного концерта», в котором исполнил концерты Я. Сибелиуса, Э. Элгара, У. Уолтона и написанный специально для него концерт Арама Хачатуряна. Ойстраху же посвящён Первый концерт для скрипки с оркестром Дмитрия Шостаковича, исполненный на его первых гастролях в Нью-Йорке в 1955 году. Музыкант умер от сердечного приступа 24 октября 1974 в Амстердаме (Голландия) через несколько часов после очередного концерта.

Магомаев — большой ребенок

Муслим был, как большой ребенок. Очень искренний, очень честный, очень благородный. Нынешние звезды ему в подметки не годятся! Вот сегодня эти так называемые звезды продают свои концерты за полгода, чтобы у них был народ. И, как правило, одни не выступают, а вызывают всех — и хазановых, и кобзонов, и лещенко, и Пугачевых, и киркоровых. А один Магомаев 15 тысяч народу собирал за день — в зал было попасть невозможно. У него было то, чем должен отличаться певец. Не голым торсом, а голосом. А у нас начинают вилять, а не петь. Ведь есть пение, есть секс-клубы, где у шеста танцуют. Но ведь каждый человек должен заниматься своим делом, и уж если ты певец, так ты пой. Будь ты Шаляпиным! У нас Шаляпина народ не знает, а Катю Лель — знают. А кто такая Катя Лель, я, честно говоря, даже не понимаю, я ни одной песни этих «лель» до конца не дослушал, потому что уши вянут.

…Так вот с Магомаевым случай был на гастролях в Минске. Обычно мы не ходим на гастролях по городским ресторанам, а там зашли. Заплатить хотел Муслим. Но я решил, что я заплачу. И после этого Муслим со мной неделю не разговаривал. Он обиделся, что я заплатил за шесть человек за обед, а не он: такой был щедрый человек.

Потом в Минске нам устраивают прекрасный вечер, и он предлагает: «Пойдем, поиграем в бильярд». А я прилично в бильярд играю. А Муслим не очень. Но любил играть во всё, как взрослый большой ребенок. В бильярд я выигрываю у Муслима шесть-ноль. А в бильярд, в американку, играют до восьми. В общем, видно было, что я явно выигрываю.

И вот проходит минут пятнадцать после игры, Муслим мрачнеет и вдруг обиженно говорит: «Так, ребята, я через два дня уезжаю в Москву на запись, потом — Таллинн — Вильнюс- Рига, эти гастроли у нас на пятнадцать дней, так вот я не поеду». А он такой артист, что если он захотел гастроли, то нам через полчаса звонили — всё продано. Через полчаса! Все заводы давали заявки на десять тысяч, на сто тысяч мест. Столько во Дворец спорта не помещается. В общем, Магомаев — это явление! Никакие Пугачевы рядом с ним и близко не стоят. Да и еще и красавец какой был! И вот он заявляет, что никуда не едет! Меня вызывают ребята и просят: «Ну-ка быстренько проигрывай!» А я недоумеваю: «Как проигрывать?» Они: «Проигрывай! Не то все гастроли снимутся!» И я два часа играл, еле-еле проиграл. Муслим выиграл у меня восемь-шесть. «Володька, вот как я тебе форы дал!» — радостный был. И согласился сразу ехать на гастроли.

А вот случай, который показывает необыкновенную популярность Магомаева. Тоже дело было в Минске. Обычно, нас на концерт на машине привозили. А я решил прогуляться по городу. Поэтому пешком пришел ко Дворцу спорта, вижу — все оцеплено. Людей 12 тысяч на улице и 12 тысяч — в зале. К служебному входу пройти невозможно, кругом конная милиция. Я начинаю дергаться, а меня никто не пускает, а без меня концерт не начнется. Такой состав у нас был — квартет «Электрон», четыре человека, — без меня нельзя. Я и так и сяк пытаюсь прорваться! В общем, мне пришлось обозвать майора милиции и схватить его за руку. Милиционеры чуть мне ни переломали руки, затащили в служебный вход, а там меня уже увидели наши и как начали кричать: «Отпустите, отпустите его!» Вот только таким путем я смог попасть на работу. Вот что такое Магомаев!.. Муслим был из плеяды особенных людей.

Муслим Магометович Магомаев (17 августа 1942, Баку — 25 октября 2008, Москва) — советский, азербайджанский и российский оперный и эстрадный певец (баритон), композитор, актёр. Народный артист СССР (1973). В 1962 году Магомаев стал лауреатом Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Хельсинки за исполнение песни «Бухенвальдский набат».

Всесоюзная известность пришла после его выступления в Кремлёвском дворце съездов на заключительном концерте фестиваля азербайджанского искусства в 1962 году.

Первый сольный концерт Муслима Магомаева состоялся 10 ноября 1963 года в Концертном зале им. Чайковского. В 1963–1965 годах он стажировался в миланском театре «Ла Скала» (Италия). В 1966 и 1969 годах с большим успехом прошли гастроли Муслима Магомаева в знаменитом театре «Олимпия» в Париже. Директор «Олимпии» Брюно Кокатрикс предложил Магомаеву контракт на год, обещая сделать из него звезду международного масштаба. Певец всерьёз рассматривал такую возможность, но отказало Министерство культуры СССР, мотивировав это тем, что Магомаев должен выступать на правительственных концертах. В 1969 году на Международном фестивале в Сопоте Магомаев получает I премию, а в Каннах в 1968 и 1970 годах на Международном фестивале грамзаписи и музыкальных изданий (МИДЕМ) — «Золотой диск» за многомиллионные тиражи грампластинок. В 1973 г. в возрасте 31 год Магомаев получил звание Народный артист СССР.

В 1960-е и 1970-е популярность Магомаева в СССР была безграничной: многотысячные стадионы, бесконечные гастроли по всему Советскому Союзу, частые выступления на телевидении. Пластинки с его песнями выходили огромными тиражами. По сей день он остаётся кумиром для многих поколений людей на постсоветском пространстве.

Кобзона не остановишь

Однажды у Александра Беленького — сейчас он директор Москонцерта — была свадьба в «Камерцехе» на Краснопресненской набережной. Наш ансамбль был приглашен в качестве друзей. Кобзон там пел два часа. И вдруг Иосиф подошел ко мне, моей группе и попросил: «Ребята, подыграйте мне, я спою еще несколько песенок». Мы пошли Иосифу подыграть — мы сходу всё играем, а его репертуар хорошо знаем. И вот вовсю шла свадьбу, мы втроем с ребятами играли, и четыре (!) часа Кобзон пел. Без продыху. И мы же вместе с ним на сцене. Еду мне приносили прямо за инструмент — иначе бы я с голоду умер. Иосиф очень любит много петь.

Иосиф Давыдович, конечно, человек — труженик. Человек, который, сколько я с ним ни работал, мог легко сделать все то, что другим музыкантам давалось с трудом. Он мог поехать куда хочешь и как хочешь. И пел, и поет потрясающе. Знаете, есть певцы, которым надо распеваться все время. А у него всегда очень хорошо поставленный голос, то есть у него такая школа, которая ему позволяла делать необыкновенные вещи. Меня всегда удивляло: как можно спеть по пять, по шесть, по семь сольных в день? Сольных концертов! И держать столько времени публику, полный зал, и чтобы все рукоплескали. И так целый день. Музыканты еле выдерживали сидеть на сцене, а Иосиф Давыдович был как всегда в полном порядке. В этом отношении он, конечно, потрясающий человек.