Легенды Пустоши
Шрифт:
— Пулеметы?! — обернулся Чак. — Чего ж ты молчишь? Тащи их сюда! Сколько?
— Инка говорит, не пролезут, — сказал киборг, задумчиво сгибая и разгибая механическую ладонь.
— Заставим! — Чак ткнул девочку пальцем в грудь. — Ну? Говори уже, болтливая наша, зачем ты испытываешь мое терпение, детеныш человека?
Инка развязывала веревку на поясе.
— Много там, — ответила она неторопливо. Голосок ее журчал, словно ручеек. Маленькое личико было безмятежным, суетливость карлика не производила на нее никакого впечатления. Она оставалась спокойной, будто не
— Думает она! — фыркнул Чак, но глаза его загорелись. — Думать я буду, ты рассказывай!
— Да у тебя думатель давно отвалился. Я видела: ты как раз в иллюминатор высунулся, а он у тебя отпал, вниз улетел и разбился о землю. Так что ты теперь без думателя. У меня есть одна идея, как достать всё…
— Врешь! — окрысился Чак. — Разрази меня геморрой, у вас, баб, думалка вовсе отсутствует! Еще когда вас создавали, прикрутить забыли!
— Ну, раз забыли, тогда сам и думай, как нам всё достать, — пожала плечами девочка. — Помнишь, откуда я вам кричала? Это там. Комнату, где оружие лежит, плитой накрыло. Лаз узкий, извилистый, через него большое оружие не протащить. А там несколько пулеметов и автоматы. И еще огнеметов пять штук.
— Так это легко! Ты, детеныш, кончай разговоры бесполезные разговаривать и лезь на термоплан, заводи двигатель! Сейчас мы ту плиту быстренько поднимем! Георг, не стой рот разинув, крюк отцепляй! Двигайся, железяка!
Инка вскарабкалась по свисающей от дверей автобуса-гондолы веревочной лестнице и скрылась в кабине. Двигатель чихнул, кашлянул и заработал. Георг взялся за якорный трос, а Чак рысью побежал к маленькому отверстию возле валуна и расчистил песок вокруг, ища, за что бы крюк зацепить.
Все получилось не так легко, как хотелось карлику. Вокруг отверстия действительно оказалась бетонная плита, о которой говорила Инка. Видимо, при падении плита немного треснула, бетон разрушался от ветра и дождей, так и образовалась дырка. Сначала Чак зацепил крюк за край отверстия, но когда заработала лебедка на термоплане, железное острие проскребло по крошащемуся бетону и повисло в воздухе, качаясь.
Затем Чак с помощью Георга расчистил большую часть плиты в поисках торчащей арматуры. Образовалась площадка два на два шага. Удалось обнаружить железное ухо — изогнутый металлический прут. Но он был впаян в плиту, так что карлик долго ковырял бетон вокруг петли, чтобы можно было просунуть крюк. Наконец его усилия увенчались успехом. Георг с силой вдвинул крюк в проделанное Чаком отверстие, и железка засела прочно.
— Давай, тяни! — заорал Чак, махая от возбуждения обеими руками.
Заработала лебедка, наматывая трос, двигатель взревел.
— Ага, тяни, детеныш, работай, вытягивай, там наши денежки! — Карлик пританцовывал на месте, глядя на туго натянутый трос, который гудел от напряжения.
— Чак, — позвал Георг.
— Настоящий клад, мы разбогатеем — а уж я-то как разбогатею! В первую очередь новую емкость для термоплана куплю. — Карлик начал загибать пальцы. — А то эта разноцветная ветошь в заплатках — посмешище
— Чак! — повторил киборг громче.
— Чего тебе? — недовольно оглянулся карлик.
Георг механической рукой показывал на термоплан. Чак поднял голову.
«Каботажник», ревя двигателем, медленно опускался. Лебедка работала, кольца троса накручивались на катушку — но термоплан не взлетал, поднимая плиту, а наоборот. Гармошка двери сложилась, в проеме показалась по-прежнему безмятежная Инка. Посмотрев вниз, она развела руками.
— Глуши мотор, мотор глуши! — взвился Чак. — Топливо зазря расходуешь!
Инка исчезла. Рокот стих, трос остановился, «Каботажник» повис над головами. Тишина разлилась над горячей равниной, воздух над песком плавился, искажая очертания гряды.
— Завалило ее. — Георг расстегнул верхнюю пуговицу на куртке и покрутил головой. — Мы небольшую часть только видим, значит.
— Думаешь, поймал? — откликнулся Чак. — Нет, моя думалка работает с реактивной скоростью, и идей в ней завсегда целая туча! Это Инка глупая, а я всегда что-нибудь да изобрету. Эй, малая, динамит тащи, все, что в салоне лежит, все спускай! Сейчас мы эту плиту в песок распылим к мутафагам!
Георг покачал головой и поднял руку, останавливая высунувшуюся из-за дверцы Инку.
— Нельзя так сделать, — сказал он. — Я, еще когда поднять пытались, подозревал, а теперь уверился. — Прихрамывая, он подошел к краю расчищенной площадки, постучал по скале. — Плита явно под нее уходит. Если заряд положить, взрыв не только плиту, но и часть горы разрушит. И погребет твое оружие под камнями общим весом как сотня «Каботажников».
— Мое оружие?! — взвился Чак. — Как будто я для себя стараюсь, железяка бездушная! Вместе же одно дело делаем! «Каботажнику» новую емкость купим, пушечку поставим…
Георг сдержанно улыбнулся:
— Ты не меня уговаривай, а скалу. У нее основание больно ненадежное. Если там внутри пустота… Даже маленького взрыва будет достаточно, чтобы скала рухнула в эту сторону и все завалила.
— Еще чего придумай, думатель! — предложила сверху Инка.
— А ты, детеныш, молчи! Термопланом себе управляй и в дела умных людей не лезь, — огрызнулся разом погрустневший Чак. — Когда думалка отрастет, тогда и будешь старшим советы давать. И лестницу спускай, главный будет в кабине кумекать. Когда я за руль держусь, сразу думатель с пол-оборота заводится.
Карлик забрался в свое кресло, положил ручки на рулевое колесо и без оптимизма оглядел расстилавшуюся под «Каботажником» желтую равнину — песок и камни, редкие колючки. Слева тянулась скалистая гряда.
— А может… — бормотал Чак, озирая окрестности, как будто надеялся, что помощь придет оттуда. И тут же сам себя одергивал: — Нет, не сработает. Или?.. Нет, не получится. Эй! — вдруг заорал он так, что стоявшая рядом Инка подпрыгнула. — Что это вон там? Вон, видишь?!