Легион павших. VI - VII Акт
Шрифт:
— Тебе нужно отдохнуть, крошка-мышонок, — произнесла Аелитт, прекращая эту пытку. — Поспи. А утром, если захочешь, мы все обсудим.
Устроив голову на ее коленях, Къярт думал о связавшей их двойной печати. Он так и не рассказал о ней Аелитт. Боялся, сам не зная чего, пускай молчать и было бесчестно. Если ее посещали те же мысли и желания, что и его... Да какое там «если», он же не был слепым. Он мог бы притвориться, но Райз рубил на корню своими дурацкими шутками весь его самообман. И чего, спрашивается, добивался?
Вопреки всем стараниями, мысли скатились в выжженную
Внезапное осознание прошибло насквозь, вынуло из живота внутренности, а из спины — позвоночник. Это все он. Его вина. Его злость! Она стала топливом. Где еще Райзу было взять столько энергии, чтобы сравнять с землей целый город?
Черт бы его побрал. Это все он. Снова он.
— Тише, крошка-мышонок, не думай. Засыпай.
Приглушенное мурлыканье Аелитт отвлекло, и Къярт ухватился мыслями за ощущение ее рук у своих висков. В прошлый раз она касалась кожи когтями. Теперь — кончиками пальцев.
Не думать.
Засыпать.
И как долго это все будет продолжаться? А когда закончится... каким он будет — этот конец?
Къярт совсем забыл, как это — спать и не видеть снов. Всю эту ночь, как и предыдущую, он спохватывался едва ли не каждый час в тревожном ожидании где-то задержавшихся кошмаров. Он просыпался, видел трепещущие крылья Аелитт, склоненное над ним улыбающееся лицо и поспешно закрывал глаза. Наверное, он выглядел крайне глупо. Будь здесь Райз, и от его шуточек было бы не скрыться. Но сейчас Къярт сомневался, что ему когда-либо выпадет возможность услышать еще хотя бы одну.
Наступившее утро ничего не изменило. Можно было сколь угодно долго обсуждать случившееся, размышлять о том, что делать дальше, но все это оставалось пустыми словами. Что бы они не решили делать, все упиралось в исполина — сейчас он диктовал условия. Но Химера продолжал сидеть на месте и ничего не делал. Чертов исполин снова чего-то ждал.
Фурии докладывали, что к оставшемуся от Афракса пустырю стекались силы Братства и армии. Зачем они собирались там, где не осталось ничего? Почтить павших? Сложить свои головы рядом? Какую бы цель они не преследовали, посланников к Химере никто больше не отправлял. Разведывательные отряды приближались на несколько километров, проверяли, что исполин не сдвинулся с места, и уезжали.
— Они мне не нравятся, мышонок, — пожаловалась Аелитт, когда фурии сообщили об очередном таком «визите». — Что, если они собираются напасть?
— Тогда они, вероятно, окажутся раздавленными, — ответил Бенджи. Он сидел в углу палатки и чистил прошлогодние орехи.
— Они могут использовать огнестрельное оружие, — возразила фурия. — Тебе не стоит лишний раз показываться снаружи, мышонок.
— Химера не позволит ему навредить, — бесцветно произнесла Кара.
Къярт посмотрел на нее и сразу отвел взгляд.
Больше она не говорила с ним о Райзе. В ее измученном злоключениями теле поселилась прежняя она — холодная и невозмутимая, — и только в ее глазах Къярт порой замечал то, чего предпочел бы не видеть.
— И как долго мы будем сидеть здесь? — поинтересовалась Аелитт. — Пока с востока не подойдет Орда?
— Спроси это у Химеры. Вдруг он тебе ответит.
Девушки одарили друг друга взглядами: Кара — равнодушным, Аелитт — откровенно неприязненным.
Снаружи послышались звуки возни. Захлопали крылья, донеслось угрожающее рычание и сдавленные крики. Судя по тому, что тень Химеры не сдвинулась с места, ничего представляющего опасность не происходило. Однако Аелитт все равно скользнула за спину Къярту и воплотила крылья; Бенджи потянулся к своей сумке с кристаллами-накопителями, а Кара осталась стоять, как стояла — ближайшие пару суток она не могла облачиться в броню.
Шум приблизился, скопился у входа в палатку, а затем крылатые втолкнули внутрь Райза. В следующее мгновение их бесцеремонно обвили хвосты грива, и с утробным рычанием он утащил их прочь.
— Фурии не славятся радушным приемом, да? — Райз поднялся с колен, отряхнулся; с ухмылкой обвел присутствующих взглядом. — А Осмельда, сиротинушку, что, решили в клуб не приглашать? Ну, это верно.
От хладнокровия Кары не осталось и следа. Прежде чем она успела что-либо сделать, Къярт, ошарашенный не меньше нее, выпалил:
— Кара, нет! Пожалуйста, оставь нас. И ты, Аелитт, тоже. И Бенджи. Все уйдите.
— Къярт! — Кара впилась в него взглядом. — Тебе нельзя оставаться с ним наедине. Если он попытается...
— Кара, пожалуйста.
Она так и осталась бы стоять на месте, если бы Аелитт не взяла ее за локоть и не повела прочь. Благо, Кара не стала оказывать сопротивление.
Когда она поравнялась с Райзом, тот, не поднимая глаз, тихо сказал:
— Я ничего ему не сделаю.
Кара не удостоила его даже взглядом и вышла из палатки. Бенджи, виновато улыбнувшись и бросив едва различимое «с возвращением», юркнул следом.
В воцарившейся под тканевым пологом тишине Къярт отчетливо слышал свое сердцебиение. Бум. Бум. Бум. Не быстрое и не медленное. Такое же, как и всегда. Хотя нет, все же немного ускоренное. Зачем он вообще думает о такой ерунде?
Казалось, что все это время, с самого похищения Райза, с каждым днем у него скапливалось все больше того, что он хотел сказать напарнику. Но сейчас Къярт не знал, что говорить. Знал ли он это вчера? Если и знал, то все позабыл — он вычеркнул вчерашний день из памяти, будто его и вовсе не было. Так было нужно. Так было необходимо. Не вспоминать, не думать, не считать жертвы.
... Считал ли их Райз?
Кара утверждала, что Райз уже не тот человек, что прежде. Но глядя сейчас на него, Къярт не видел различий. Их действительно не было, или Райз их умело скрывал?
И что ему теперь говорить? Как ему вообще себя вести? Как ни в чем не бывало или...
Райз нарушил тишину первым:
— Спасибо, что не разрушил мою печать.
— По-твоему, я мог?
Чертов голос прозвучал хрипло, будто весь последний час Къярт орал на того, кто сейчас стоял перед ним.