Лёха

Берг Николай

— Заткнули ему пасть?

— А то жеж! Дали расписку — куда он на нас прыгнет! У него всего оружия — палка, а нас четверо, да с винтарями, а у меня еще и наган.

— Снаряды тоже на МТС нашли?

— Со снарядами хуже було. На складе сорокопяточных — хоть завались, а к нашему калибру — ничерта. И кладовщиков след простыл, поди найди без них. В итоге нашли несколько ящиков — вроде как подходящих, но снаряды заковыристые — шрапнель. Я таких в руках не держал, сложные, заразы. Приехали, заправились, загрузились. Командир тоже впервые такие видит, ну да лучше, чем ничего. Пехонтеры роются что-то с местными переругиваются, тем неинтересно, что драка в деревне

будет, ну а мы посмотрели на все это — решили уехать к чертям собачьим, больно уж понравилось колонну давить — это удовольствие было знатное, мы их хорошо подловили, посреди марша. Свободный рейд!

— А что не уехали? Соляра же была?

— Не рассчитали малехо — танкист поморщился, ругнулся, выдал малопонятное Лёхе, но вполне ясное для Середы: «с моста танк апынуўся ў вадзе па вушы». Впрочем, менеджер чутко уловил слово «танк» и в общем узнаваемое слочечко «апанууся». Когда он играл, его танки тоже, бывало, апанулись то с моста, то с обрыва. В общем, знакомое танкистское невезение.

— Что ж не посмотрели на мост сначала?

— А каб яго чорт узяў, з выгляду добры быў — немного пристыженно заявил танкист.

— Старшина не очень понимает, ты б по-русски все ж толковал — глянул на потомка артиллерист. Раненый кивнул с ехидной улыбочкой.

— В общем — навернулись. Ну не по уши, но сильно. Тут и лейтенантик подоспел. Сначала его бойцы нам помогли из речки вылезти, потом наш решил им помочь. В общем танк вытянули, перемазались все как черти в этом иле, глянуть страшно. Обсохнуть не успели — немцы. Мотоциклисты. Подъехали к мосту, потрещали моторами. Мы — молчок. Ну из пушки по воробьям — негоже. Эти — на своих тарантасах — фрррр — укатили. Приехало три грузовика, оттуда солдатня повыпрыгивала, потом еще какая-то техника приперлась, стали мост чинить. Вот тут мы и выкатились. И прямой наводкой! Да в кучу! Потом поближе подкатили — и по тем, кто там в речке барахтался — пулеметами. Красиво вышло, душевно!

— Идет кто-то — шикнул на него артиллерист, насторожился, расстегнул кобуру. Услыхал что-то из леса.

И не ошибся. Скоро на полянке появились ходоки к леснику. Вид у них был настороженный и задумчивый. Но фасолевому супу были рады — видать сукин сын лесник не покормил. Семенов раздал все остатки хлеба и довольно щедро нарезал сала, как Берёзкин велел. Причину объяснил лейтенант после обеда, когда пили чай, который Середа ухитрился наварить в достаточном количестве.

— Ситуация такая — начал Берёзкин — завтра у нас встреча с доктором или фершалом, местным светилом здравоохранения. Лесник нам показался скользким типом, поэтому возможен вариант, что придется уносить ноги, если припрется вместо лекаря свора немецких овчарок. Если лесник — не Иуда, то тогда действия понятны, работаем спокойно. Если все же — да, то придется отходить. Поэтому все, что важно — надо унести с собой. Что менее нужно — спрятать тут.

— Новое дело — вздохнул как бы про себя танкист.

— Сейчас разбираем по котомкам всю еду и нужные вещи. Делаем на всякий случай вторые носилки…

— Усов отходит. Не ел ничего, в сознание не приходил… — заметил печально Середа.

Минуту молчали, потом лейтенант собрался с мыслями и продолжил:

— Тогда отставить вторые носилки.

— Вот нехорошо его оставлять в руки фрицам — заметил Половченя.

— Не оставим — одарил его хмурым говорящим взглядом лейтенант.

По полянке словно мозглым сквознячком потянуло, Лёха поежился поневоле.

— Потому приказываю: вы, товарищ Середа — разбираете харчи. Завтрак должен быть плотным, еду всю с собой, так

что со старшиной разделите — возможна ситуация, когда пара человек будет противника задерживать и мудить его по лесу, а остальные будут заняты с раненым, потому еда должна быть у всех. Вы, товарищ Семенов, устраиваете тайники для того груза, который утащить не сможем. Остальные — помогают.

Вопросы есть?

Вопросов не было. Оставалось только надеяться, что полицаев будет немного.

Провозились долго, у Лёхи сердце кровью обливалось, когда закапывали всякое имущество, очень было страшно, что придется завтра бежать по лесу с погоней на хвосте.

Только вроде жизнь наладилась — ан опять те же омерзевшие песни, прямо как новогодняя программа по первому каналу. Семенов с Бендеберей утаскивали имущество в лес, возвращались пустыми.

Середа, тихонечко насвистывая похоронный марш, раскладывал харчи на кучки — маленькую на завтрак, еще меньше — по рюкзакам а утро. А Лёху напряг лейтенантик, взявщийся чистить и густо смазывать то оружие, что должно было лечь в землю — две винтовки, да свой автомат, оставшийся без патронов. Периодически Берёзкин поглядывал на лежащую сбоку карту, как сообразил потомок — запоминал командир местность, во время драки некогда будет с картой сверяться. То, как он обходился с оружием, менеджеру понравилось — ловко, быстро разбирал, уверенно чистил, пользуя помощника только для грубой работы вроде чистки дула, потом заботливо смазывал каждую детальку, моментом собирал и загнав в ствол патрон, откладывал в сторону. Когда лейтенант возился с круглыми дисками, смазывая их внутренности, Лёха спросил — зачем патрон-то в стволе, на что командир рассеянно ответил, что главное казенник защитить, а то если раковины появятся, то оружие в дело не пригодно будет. Потомок кивнул, насчет раковин он не понял, но переспрашивать не стал. Заодно почистили и Лёхин трофей — тот самый легонький карабинчик.

— Больно уж он легонький — с сомнением заметил лейтенант.

— И что?

— Отдача сильная будет, а у вас и так плечо травмировано — ответил Берёзкин.

Лёха призадумался. Слова прозвучали странные, он-то был уверен, что эта машинка не будет так прикладом дыдыкать. Отпросился у командира и подлез с вопросом к Середа, тот как раз с сомнением тряс у уха какую-то подозрительную банку, опять же без этикетки. В банке жидко булькало.

— Умер наш дядя

Нам очень жаль его

Он нам в наследство

Не оставил ничего — бурчал на мотив траурного марша тихонько себе под нос артиллерист. Посмотрел глазами задумчивой коровы, встряхнулся и спросил нормальным человеческим голосом:

— Как считаешь, что тут?

Лёха не хотел терять с трудом заработанный авторитет знатока консервной промышленности, потому сказал мудро:

— Да что бы ни было — сожрать ее стоит на завтрак, чтоб жижу не таскать.

— Логично — согласился Середа.

— Слушай. Тут у меня вопрос…

— Что стреляет в пятку, а попадает в нос? — усмехнулся артиллерист.

— Не, не то. Я из винтовки тут стрелял…

— Знаем. Знаем. Хороший выстрел был — великодушно признал Середа.

— Так она мне плечо отбила напрочь — признался Лёха. К его удивлению собеседник не стал веселиться, глумиться и всяко разно, а пожал плечами с видом полнейшего равнодушия.

— Ты ж впервые стрелял, так? — скучно осведомился Середа.

— Сам ведь знаешь — буркнул Лёха.

— Вот. А я тебе несколько раз говорил — плотно прижимать к себе приклад надо. Ты не прижал — вот и получил ляпас. Слушать надо, когда умный дядька Середа говорит.