Лекарь
Шрифт:
«Присядь, Соня», — вспомнил о возложенных обязанностях Прохор и решил продемонстрировать опекунское мастерство. Девочка неловко опустилась на край антикварного дивана, выполненного в стиле барокко, и снова замерла.
«Очень удобная воспитанница, — тут же подумал Женька, — во всяком случае, нам не придется ломать голову, чем ее занять до прихода матери.»
Суперсекретная лаборатория, где трудилась неугомонная Настя, видимо, имела ненормированный график, поскольку ни вечером, ни с наступлением ночи Анастасия так и не появилась, а Тихон заметно занервничал.
«Настя оформляет ребенка в группу надзора, — заявил он, больше обращаясь к самому себе, — как раз после окончания
Пока Тихон присматривал за девочкой, Женька с любопытством наблюдал за Тихоном и не переставлял удивляться пышной палитре эмоций, то и дело возникающих на утонченном лице.
«Что не так с этой девочкой? — озадачился однажды нянька, оставив подопечную на произвол судьбы и поднявшись наверх, — она сидит неподвижно третий час подряд и не похоже, чтобы у нее в планах было что-то круто поменять. Я не смог выжать из нее ни слова, хоть и очень старался. Женя, расскажи мне, где я ошибся?»
Женька с удовольствием рассказал бы, что недальновидный брат ошибся в тот момент, когда согласился присматривать за Соней, но поглядев на его потерянную рожу, только пожал плечами.
«Как бы ты чувствовал себя в компании незнакомых людей, если бы тебе было семь, и ты был бы девчонкой?» — справедливо поинтересовался Женька, в тайне не разделяя собственных объяснений. Он еще помнил свою собственную дочку, без особого стеснения врывавшуюся к Женьке в самые неподходящие моменты и забрасывающую терпеливого отца лавиной вопросов, пожеланий и предложений. Впрочем, убеждал он себя, все дело в характере. Вероятно, несчастная Соня просто не знает, как поддержать светскую беседу, по причине застенчивости.
Когда ветреная Анастасия не явилась к следующему утру, Тихон основательно напрягся, а к обеду был готов оставить свой пост, наплевав на приличия и воспитание. Соня продолжала зависать, не двигаясь с места, и не желая издавать любые звуки. На все попытки Тихона впихнуть в упрямую барышню ложку разведенной химической бурды, она только крепче стискивала зубы и ожидаемо шла в отказ.
«Пойдем, Женька, — заявил Тихон на исходе вторых суток, — свою миссию я выполнил. А Соня, обладая такими суперспособностями, вполне просидит еще черт знает сколько времени, без особого вреда для организма.»
Девочка внимательно слушала гневную отповедь Тихона и продолжала сохранять выбранную однажды позу и завидную невозмутимость. Женька уже давно готов был оставить загадочную обитель, поэтому без вопросов двинулся на выход, припоминая про себя озвученную Настей кодовую комбинацию выхода. Однако, стоило Женьке приоткрыть входную дверь, как тут же до них донесся негромкий гул, в котором обновленный Тихон отчетливо расслышал обрывки разговора. В беседе речь шла о гражданке Анастасии Алексеевне, а точнее, об ее постояльце, полулегально поселившимся в ее казенных апартаментах. Негромкая беседа не позволяла уловить все нюансы, однако одно было предельно ясно — нежданные визитеры отчаянно желали видеть несговорчивого ученого, и какую роль в этом сыграла Настя, оставалось невыясненным. Тихон мышью шмыгнул обратно в квартиру, увлекая за собой Женьку и вопросительно уставился на приятеля.
«Что будем делать, друг Женя? — едва слышно проговорил он, — милая Настенька необдуманно проявила сострадание, а возможно, сделала это вполне сознательно, но в любом случае, по мою душу сейчас поднимаются важные и значимые, кем бы они не были. Решай быстро, дружище, что будем делать? С моей биографией мы живо обеспечим Анастасии Алексеевне почетное место в неуютных стенах цугундера, или же посодействуем росту ее карьеры. Все зависит от поставленных ей целей.»
Впрочем, при обсуждении с Женькой
«На кой черт ты прихватил эту Соню? — недовольно пробормотал он, осторожно оглядываясь по сторонам. — можно подумать, что в твоем ослепительном обществе девочка останется в полной безопасности. К тому же, как ты мог сделать какие-то выводы из пары фраз, случайно подслушанных на лестнице. Мало ли Анастасий Алексеевн проживает в подъезде? Не забывай, что средства связи отключены, свой информационный браслет ты можешь выкинуть, если не хочешь снова наслаждаться чарующими звуками дивного русского мата, льющегося из эфира»
Женька долго еще упражнялся в риторике, стараясь не выходить за рамки выбранной тематики, пока терпеливый Тихон не прервал красноречие грубоватым пинком.
«Прекрати, Женя, — глухо проговорил он, — если наша Настя не при чем, то уже сегодня мы об этом узнаем, вернувшись в квартиру. А что касается Сони? Может случиться, мы сумеем отыскать ее мать раньше, чем спецслужбы отыщут мою сиятельную персону».
Возможно в словах Тихона таилось здравое зерно, и Женька даже согласился принять участие в спасательной операции по возвращению в семью мало эмоциональной Сони. Дождавшись вечера, Женька поделился с приятелем тщательно разработанным планом.
«Я пойду один, — заявил он на все возражения Тихона, — мои документы в относительном порядке и меня за последние полгода ни разу не арестовывали. Подожди меня где-нибудь, не привлекая внимания. Я быстро.»
Женька ухватил за руку несопротивляющуюся девочку и уверенно зашагал вдоль нескончаемой улицы, отыскивая знакомый подъезд. Вокруг царила успокаивающая тишина, и Женька, не заметив подозрительных посторонних, смело шагнул в сумрак подъезда. Соня послушно волоклась следом, однако в середине одного из пролетов, она нехарактерно заупрямилась и потянула назад своего добровольного сопровождающего.
«В чем дело, Соня? — недовольно пробормотал Женька, нехотя притормаживая, — мы идем домой. Сейчас ты увидишь маму, ну а если этого не случиться, то сможешь продолжить свое сидение в комфортных условиях»
Однако Соня упрямо тащила вниз несговорчивого сопровождающего, проявляя при этом небывалую упертость. Женьке откровенно надоела загадочность странной Сони, и он малодушно поклялся себе сегодня же избавиться от настырной девчонки. Пока он строил себе удобные планы, над его головой раздался весьма характерный шум, какой производят невоспитанные силовики, обыскивая чужие дома. Женька круто развернулся и хотел было рвануть обратно, но был остановлен грубоватым окриком.