Лекарь
Шрифт:
«Приказываю остановиться! — рявкнули сверху, — предъявите документы!»
И в ту же секунду перед Женькой возник обладатель сурового голоса. В его профессиональной принадлежности сомневаться не приходилось, и Женька запоздало пожалел о собственном упрямстве. Он раздражающе медленно приподнял руку с вживленным в кисть чипом и собрался познакомить представителя власти со своими метрическими данными. Женька отчетливо представил себе, чем может закончиться для него этот вечер и не сдержал глубокого вздоха. Силовик спустился еще на пару ступенек, горой возвышаясь над тщедушным Женькой, и вдруг замер, плавно раскачиваясь в разные стороны. Его стальные злые глазки заволокло мутью, и он, потеряв к Женьке всякий интерес, медленно осел на ступеньки. Соня подтолкнула Женьку, предлагая сбежать,
Тихон терпеливо дожидался финала истории в условленном месте и мало удивился, увидев Женьку в компании неотвязной Сони.
«Что теперь? — отдышавшись, прохрипел Женька, еще не до конца осознав свой свободный статус, — уходим, Тихон, прошу тебя. Кто знает, сколько еще времени спецслужбы будут кудахтать над невезучим коллегой?»
Город был им незнаком, к тому же его центральная часть, где они оказались по велению случая и Анастасии Алексеевны, совершенно не была приспособлена к ночевкам под луной. Город был поделен на аскетичные улицы, не имеющие признаков озеленения, при этом каждая из них была набита военной техникой. Идея добраться до горных ущелий стала видится Женьке призрачным миражом, а размеренная жизнь плавно превращалась в несбыточную мечту. Придав себе респектабельный вид, Тихон и Женя степенно двинулись вдоль самой слабоосвещенной стороны какого-то проспекта, крепко держа за руки отрешенную Соню. Если бы сейчас их моцион был разбавлен другими прохожими, то возможно нелепый вид всех троих мало бы привлек внимание представителей охраны порядка. Но трио двигалось в гордом одиночестве и естественно не могло остаться за кадром.
«Приказываю остановиться! — снова прозвучало над ухом, а Женька словил Де-жа-вю. — предъявите документы!»
Тихон остановился и, не желая провоцировать конфликты, со вздохом потянулся к свисающему рукаву, демонстрируя полную готовность к сотрудничеству. Однако его маневр был прерван знакомым Женьке показательным выступлением силовика. Тот, словно придерживаясь заранее отрепетированного сценария, резко замер и отрешенно закачался, забыв об озвученной просьбе. Ему на смену оживилась Соня, довольно крепко ухватив за руки своих опекунов и решительно разворачивая их к ближайшему перекрестку. Женя, помня об алгоритме побега, снова воспользовался предоставленной возможностью, а Тихон рванул просто за компанию, мало что поняв. Когда перед беглецами промелькнуло несколько внушительных строений, вероятно бывших очередными Центрами, а перед глазами замелькали долгожданные посадки, Тихон рискнул остановиться, вероятно вспомнив о слабенькой девчушке, все еще остающийся на его попечении. Соня не пожелала принимать поблажки и решительно потянула всех дальше. Наблюдая за ее уверенной поступью, Женька хрипло пробормотал, обращаясь к приятелю:
«Ей можно верить, Тихон. Делай, как она говорит»
Преодолев немыслимое по своей протяженности расстояние, Соня, наконец, решила притормозить и милостиво разрешила опекунам сделать привал.
За все время их пробежек странная Соня не произнесла ни звука, успешно манипулируя двумя взрослыми. Непонятная девчонка не стала отступать от выбранного образа и дальше, усевшись под раскидистым кустом и вновь принимая отрешенный вид. Женька не сомневался, что странные зависания силовиков дело рук милой Сонечки, однако озвучивать свои предположения прагматичному Тихону все же не рискнул, опасаясь вызвать потоки насмешек.
Глава 36.
«Прохор! Какими судьбами?!» — раздался над моей головой удивленно-восторженный голос, а я ощутимо напрягся, перебирая в памяти варианты приветствий сотрудников спецслужб. Не обнаружив среди перечня протокольных фраз ни одной похожей, я рискнул обернуться. Прямо передо мной высился огромный силуэт моего недавнего пациента Мартына, покинувшего
«Утренние прогулки по свежему воздуху? — продолжал гудеть он, тщательно не замечая наш помятый вид, — это приветствуется ученым сообществом, приятель! Но все же, что ты делаешь здесь, вдали от своего уютного подвала?»
«Продолжаю скрываться от закона, — мог бы ответить я, но, вспомнив о своем воспитании и манерах, а также о банальной осторожности, вежливо отозвался, — гуляю по свежему воздуху, Мартын. И я рад тебя видеть, хотя и удивлен, что ты забыл в этой провинции?»
Мартын раскатисто захохотал, вибрируя всей внушительной комплекцией, после чего наигранно сурово проговорил:
«Никогда никому не говори такое даже в шутку, Прохор! — наставительно объявил он, — это не провинция. Город 22 можно назвать второй столицей, поскольку здесь сосредоточены самые значимые объекты и Центры. А я всегда жил в этом городе, до всей той истории с научными опытами. Тогда меня позвали в столицу, работать над проектами, ну а остальное ты знаешь. Я решил осесть здесь и теперь тружусь в лебедях.»
Наша нежданная встреча состоялась на территории небольшого парка, окруженного со всех сторон густыми кустами. К моменту появления Мартына мы трое уже успели принять относительно достойный облик и действительно напоминали ранних прохожих. Женька за все время беседы не произнес ни слова, настороженно приглядываясь к старому знакомому, а Соня и вовсе не выпадала из анабиоза.
Мартын светски расспрашивал меня о планах и целях, привычно игнорируя Женьку, однако мои невнятные ответы остались за пределами его понимания.
«Ты же кое-что смыслишь в медицине? — не отставал толстяк, — а нынче любые знающие мозги очень востребованы. Так почему же ты не работаешь в своей области? Если желаешь, могу посодействовать.»
Заманчивое предложение могло бы мне пригодиться, случись оно месяцем раньше, когда у нас была крыша над головой, однако сейчас я был вынужден отклонить заботу и участие неугомонного Мартына.
«Ерунда, дружище! — пугающе знакомо протянул он, — какие счеты между старыми приятелями?! Вы трое можете пожить у меня, тем более моя Ксюша сейчас уехала к своим дальним родственникам отдыхать и поправлять здоровье.»
Интонация толстого Мартына неуловимо перенесла меня в эпоху моей беззаботной молодости, той, настоящей молодости, которая бывает у каждого. Тогда у меня были друзья, так же легко решающие любые проблемы, и я неожиданно согласился, поддавшись внезапной ностальгии. Женька только мысленно покрутил пальцем у виска, явно осуждая меня за непродуманное решение, но вслух ничего не сказал, ухватывая за руку отрешенную Соню.
Мартын жил в типовой многоэтажке рядом с парком. Его квартира значительно проигрывала в пафосности Настиным хоромам, однако выглядела более обжитой и уютной. Женька долго крутился по небольшой комнате, предоставленной добряком-хозяином в наше личное пользование, и возмущался моей недальновидностью.
«Как ты не понимаешь, Прохор, — стратегически шептал он, поглядывая на закрытую дверь, — сейчас, чтобы устроиться на работу официально, необходимо пройти километры проверок и предоставить тонны рекомендаций. Ты, со своим пугающим анамнезом, погоришь в ту минуту, когда представишься будущим работодателям. Не похоже, чтобы успешный Мартын трудился в какой-нибудь ночлежке»
Мартын трудился не в ночлежке, однако место его работы очень ее напоминало. Хотя бы тем, что официально медицинское учреждение принимало на постой всех, кто в том очень нуждался. Так, во всяком случае показалось мне, когда я, минуя проверки и рекомендации, явился под своды государственной многопрофильной клиники. Эти своды располагались в здании бывшего банка и пугали своим полным несоответствием с возложенной миссией. Повсюду искрились искусственные мраморные плитки, а потолок щерился осколками зеркального покрытия, местами обвалившегося. Банком это здание было лет тридцать назад и с тех пор немного потускнело, но сотрудников муниципального учреждения это нисколько не смущало. По широким коридорам озабоченно сновали люди в ядовито-зеленых одеждах, волоча за собой мудреные устройства с трубками и никелированными ящичками.