Лекарство от скуки
Шрифт:
— Что она приняла, сколько и как давно? — Уточнил с сосредоточенным видом, когда пластырем катетер фиксировал.
— А я знаю?! Пришёл, а она уже невменяемая.
Чиж комнату беглым взглядом окинул и кивнул, на чём-то внимание заострив. Я за взглядом его проследил и тоже флакончик из-под лекарств приметил. Наклонился, в руках покрутил, передал Чижу, признавая, что ни хрена в этом не смыслю. Тот сначала задумался, потом пожевал губами, каким-то своим мыслям, явно невесёлым, поддакивая.
— Если приняла то, что должно было храниться в пузырьке, тогда оклемается твоя
— Я тебе сейчас башку снесу, чтобы тупые вопросы, точно тараканы, в ней не заводились.
— Что? Не дала, что ли? — На царапины мои кивнув, принялся он посмеиваться. Успокоившись, с тоской на Измайлову посмотрел, как-то разочарованно выдохнул. — И почему она такая красивая не скажешь тоже?! — Выговорил, мою позицию не одобряя.
Чувствуя напряжение, с места сорвался и по комнате прошёлся. Бутылку вина, что на полу стояла, подобрал, плотно за горлышко пальцами схватившись. Сделал глоток и поморщился.
— Хрень какая-то. — Бутылку к лицу поднёс и принюхался, глядя на вино с подозрением. Скривившись, бутылку отставил. — А что у неё с лицом? — Свой вопрос повторил. Прищурился, ближе подошёл и подбородка коснулся. — Ты её так отделал? Дай угадаю… грибы есть не хотела? — Анекдот припомнил, а я головой качнул, не понимая, что имеет в виду. Сам подошёл, на потемневшие следы от пощёчин глянул и поморщился, разорванный в уголках рот тоже изящества не придавал. Глядя, как кровоподтёк наливается, как линия нижней челюсти подпухает, нетерпеливо выдохнул в сторону. — Давай, что ли, холод приложим… — Предложил Чиж, и я тут же лёд из холодильника принёс. Вот чего-чего, а льда у Измайловой всегда хватало. Снежная королева, мать её…
Холод к лицу приложил и к дыханию прислушался.
— Она так и будет в отключке? — Обеспокоенно уточнил, а Чиж вызверился.
— А ты хотел, чтобы плясать начала? Есть у меня и такая хрень, но пока повременим, понаблюдаем.
Запястье её сжал, пульс высчитывая.
— Норм пока! — Язык по щекам гонять принялся. — Так и будешь молчать? — Глянул коротко, а я неодобрительно головой покачал, не зная, что от меня услышать хочет. — Ты скажи лучше, это её обычное состояние или что-то из ряда вон?
— Что значит обычное? — Бросил с вызовом, а Чиж плечом повёл, варианты предполагая.
— Ну… Раньше она таблетками не увлекалась? Откуда я знаю, может, передоз банальный! — Раздражённо руками развёл, а я и сам задумался, но мысли эти нелепые поспешил от себя отогнать.
— Не увлекалась.
— Но ведь откуда-то их взяла! — Округлил Чиж глаза, на мою причастность, может, намекая. — Это не снотворное, которое по рецепту в любой аптеке приобрести можно. Спецпрепарат.
— Отлично! Как только очнётся, можешь спросить у неё об этом.
Я рыкнул, а Чиж замолчал. За моей спиной устроившись, с неодобрением глянул.
— Ты на учёбу совсем забил? Неделю не появляешься…
— Рассосётся! — Отмахнулся, недовольный тем, что голову мне херью какой-то забить пытается.
— Учёба рассосётся? —
— Появлялся, не появлялся… Твоё дело прикрывать, а не трепать языком! — Место указал, а Чиж губы надул, не смея перечить.
— Шиза, я твой должник и за что тебя уважать мне тоже есть, но скажу как человек в этом опытный: тебя несёт конкретно. С её появлением понесло. — Кивнул на Измайлову, а я на неё с тоской посмотрел. — Ты парень продуманный, за просто так не пошевелишься, но ещё ни одни бабские ноги и то, что между ними… не стоили того, чтобы съезжать ради них с катушек.
— Проповеди — это твоё, Чиж. — Хлопнул я парня по плечу, навязчиво улыбаясь. — Продолжай в том же духе. — Оскалился, предлагая заткнуться, и он понял, обречённо кивнул.
— Пойду я, пока по шее не схлопотал! И вино прихвачу. Есть у меня товарищ. В лаборатории трудится.
— А что не так?
— Да… вкус у него какой-то странный. Надо подумать…
— Иди. — Махнул я рукой, неосознанно отмечая, что облегчение испытываю оттого, что с Измайловой наедине останусь.
Дождался звука захлопывающейся двери и рядом с ней на кровати устроился. Облегчение быстро сменилось нарастающим напряжением и едва не ненавистью. Я взглядом её гипнотизировал, боясь пропустить момент, когда глаза откроет, а как дождался, дыхание свело, так меня затрясло.
— С возвращением. — Выдохнул, понимая, что придушить её хочу. — Ты не оправдала моего доверия, Измайлова. — Легко её плеча коснулся. Руку не убирая, выше, к шее повёл. — На цепь тебя посадить, что ли… — Произнёс задумчиво, едва ли пугать этим собираясь. — Чтобы никаких больше сюрпризов, да? — Говорил тихо, внятно, неторопливо. Чтобы до неё смысл дошёл. — Ты понимаешь, вообще, что сделала? Осознаёшь?
Она обвела языком пересохшие губы, но сил, чтобы на претензию ответить не хватило. Предпочла просто закрыть глаза, а я не позволил. По лицу ладонью щёлкнул, внимание привлекая.
— Не так быстро, крошка. — Оскалился, странную эйфорию ощущая. — У нас с тобой договор, помнишь? Сначала Громову, а потом мне. Вся ты мне! Спрыгнуть не получится, красивая… Любовь, Наташа… штука серьёзная. Крепко за горло держит. Настолько крепко, что сдохнуть порой кажется куда легче…
— А разве я говорила, что люблю? — Превозмогая слабость, проронила она, волну протеста внутри меня поднимая. И снова азарт этот животный, когда подавить любое возмущение важнее, нежели истины добиться.
— Слышишь, ты! — Резко к ней подался, чтобы лицом к лицу, чтобы взгляд уловила, дыхание сумасшедшее почувствовала. — Люблю, не люблю… — Скривился в отвращении, больно шею её сжимая, командуя контролю проваливать. — Я хо-чу те-бя! Вот что помнить должна! Не будет у тебя свободы, Измайлова. И права голоса не будет. Ты проиграла. Много лет назад. И ты всегда будешь снизу! Это твоя роль! Запомни это! А лучше запиши… — Выдохся, хватку ослабил, и лицо ладонями растёр, словно не понимая, отчего сорвался. — Хочешь свою свободу увидеть? — Сдавленно рассмеялся. — Я тебе покажу. — Угрожающе тихо пообещал и одеяло с неё сдёрнул.