Лекарство от скуки
Шрифт:
– Договорились. – Задумавшись, кивнула я, а после обезоруживающе улыбнулась. – А теперь я передумала!
Он устало растёр глаза, запрокинул голову и выдохнул в потолок.
– Наташ, чего тебе не хватает? – Зло процедил сквозь зубы. Глаза открыл и на меня с явным недовольством уставился. – Секса? Денег? Приключений?
– Я люблю тебя, Громов, и в жизни мне не хватает исключительно тебя.
– Это плохая шутка.
– А я не шучу! – Нагло заявила, а он поморщился, чувствуя моё давление.
– Наташа, я люблю свою жену. Этот разговор не имеет смысла и если работа – это действительно всё, что ты хотела,
В азарте я, всё так же на столе лёжа, на живот перевернулась, выставляя кверху соблазнительную попу.
– Громов, я тебя умоляю! Даже придя к тебе пять лет назад, девчонкой несмышлёной, я не только работы хотела, а уж сейчас… как это говорится? Умудрённая жизнью женщина? Так, кажется? Так вот, тем более сейчас, я точно знаю чего хочу.
– Ты действительно изменилась. – Будто с сожалением кивнул он. – Хотя, быть может, просто нашла себя.
– Громов, зачем тебе всё это? Жена эта бестолковая, бесхребетная… работа нудная… тебе ведь скучно! Я вижу это, знаю! – Заговорщицки прошептала, откровенно провела ладонью по гладкому галстуку, чуть придерживая его, на себя потягивая.
Громов прочистил горло, галстук из моих цепких пальцев выдернул, и всё же возразил.
– Мне спокойно. – Проговорил, отрицая очевидное. На месте подобрался, сел ровнее.
– Не сомневаюсь, но… – Презрительно хмыкнула. – Разве такого результата ты ждал, когда затевал эту большую игру?
– Никаких игр больше, Измайлова. Всё предельно серьёзно. Или ты у меня работаешь и забываешь обо всех своих намёках, или…
– Или ты отправишь меня туда же, куда и мой красный диплом пять лет назад? – Усмехнулась я. – Так, поверь на слово, опыт сексуальной жизни я получала неотрывно от трудового. Схожу, вернусь, и расскажу, как чудно мне там было! – Откровенно рассмеялась, а Громов шутку не оценил, на что я придирчиво скривила губы. – Правда, вижу, обстоятельства изменились и опытные девочки вам, Михаил Андреевич, разонравились. – Выразительно глаза округлила, а он мученически скривился.
– Чёрт, перестань! Я никуда тебя не отправлял! – Раздражённо ладонью по столу хлопнул. – Ни тогда, ни сейчас! – Прикрикнул, а я часто-часто заморгала, панике поддаваясь.
Паника, страх, желание сбежать, спрятаться – вот и весь мой полученный опыт, весь багаж знаний.
– Миш, не прогоняй меня… – Проронила я тихо и взгляд опустила. – Прости, сама не понимаю, что делаю… – Неловко со стола поднялась, Громова стороной обошла, склонилась, приобнимая, щекой к его спине прижалась, рисуя в воображении иллюзию защищённости. – Злюсь на тебя. Просто злюсь! – Бессильно кулаки сжала, ими тоже могучую спину подпирая. – За то, что всё у тебя хорошо, всё у тебя есть. А у меня только грёбаная карьера! Я так хотела доказать тебе, что лучшая, что мне можно доверять… Так торопилась успеть если и не всё, то очень и очень много… Мне до последнего казалось, что все твои слова лишь нежелание навредить. Будто не пара мне и оттого держишься на расстоянии. Допускаю, что так и было, а теперь ты встретил её и… И я просто потерялась… – Торопливо изъяснялась, боясь мысль упустить. – Знаешь, тот самый момент, когда долго и упорно шёл к какой-то цели, а, остановившись на передышку в шаге от неё, с недоумением смотришь, что вершины уже кто-то достиг. Что была и другая дорога.
– Наташа…
– Знай, что я здесь только потому,
– Я не прогоняю. – Выкручиваясь, проговорил Громов, а я грустно улыбнулась: нет в этих словах, в его тоне ничего, кроме жалости.
От спины его оттолкнулась, выпрямляясь, сверху вниз посмотрела на напряжённую шею, плечи, разгладила смятую ткань пиджака.
– Спасибо. – Проронила. – Я уйду из твоей жизни, я исчезну, обещаю. Только не сейчас, Миш…
Он нервно передёрнул плечами и повысил голос.
– Я же сказал, что ты можешь остаться.
– Я тебя раздражаю?
– Нет, просто я действительно чувствую, что должен тебе как минимум половину жизни. Страшно виноват, но… в тот момент, понимаешь… Я хотел как лучше. Какое-то время даже думал, что вернусь за тобой, заберу, спрячу, а потом опомнился, осознал, что поздно, что глупо. Ребята сказали… из города уехала, что даже погостить не появляешься… А когда ты пришла, что хочешь думай, но растерялся! – Объяснить пытался, не сделав и попытки в глаза посмотреть. – Испугался того, что всё начнётся снова, что поверишь мне, а я не смогу тебя защитить. Стабильности тогда не было, уверенности в завтрашнем дне, и что я мог сказать? Давай, Измайлова, забирайся в эту лодку с проржавевшим дном?! Так ты считаешь? Знай, что я всегда желал тебе лучшего.
– Я поняла, довольно… Последний вопрос, если позволишь… – Прошептала в просительном тоне, а Громов дал слабину и, несмотря на явное желание отказать, обернулся. – Почему тогда, в детстве, у нас ничего не было? Ты ведь мог, ты ведь…
– Я не хотел портить тебе жизнь. Не думал, что так всё повернётся. – Ответил он так скоро, будто давно этого вопроса ждал.
– А вот я хотела, чтобы ты был у меня первым. Особенно потом часто об этом думала.
– Зачем? – Нервно дёрнул он плечом, а я губы языком обвела, извращённое удовольствие от паники, отобразившейся в его глазах получая.
– Не знаю, наверно, чтобы на одно разочарование в моей жизни стало больше. – Однобоко улыбнулась самой себе, своей искалеченной душе, подорванной психике.
– Наташа… – Начал он, явно пытаясь что-то доказать, но тут же смолк под давлением моего презрительного взгляда.
– Ну, вот и я о том же… – Усмехнулась, не одобряя свой выпад, выбранную позицию, ведь я хотела, чтобы всё было иначе… – Пойду. – К двери отступила, неуверенно попятившись. – Много работы. – Виновато развела руками, вроде как ещё много чего сказать хотела, но, увы!
К двери направилась, а, за её ручку схватившись, всё равно обернулась, окончательно признавая, что стремительно теряю позиции в собственных глазах. Общаться с Громовым оказалось сложнее, чем казалось изначально. Или, может, скоропостижно приближается очередной моральный упадок. «Как не вовремя-то…» – со страдальческим тоном пронеслось в голове.
– Ты ведь понял, что о работе я солгала. – Своим же словам поддакнула и поджала губы, понимая, что моему скорому возвращению Громов не обрадовался вовсе. Сейчас он смотрел на меня исподлобья и, практически уверена, осыпал всевозможными проклятьями, желая провалиться как минимум сквозь землю.