Лекции по холокосту
Шрифт:
Р: Вне всякого сомнения. В 1949 году, после конца войны и завершения первых послевоенных процессов, некоторые думали, что им можно писать об этих вещах вполне открыто. Однако новый поток процессов, начавшихся в Западной Г ермании в середине 50-х годов, изменил эту ситуацию, поскольку Москва совершенно справедливо увидела в этих мероприятиях возможность возвысить моральный облик левых партий, путём непрерывных обвинений и преувеличений «фашистских» (то есть правых) преступлений в Западной Германии. Поэтому было решено не признавать, что хоть что-то из писавшегося во время войны было всего лишь военной пропагандой. Эксплуатацию западногерманских процессов над «нацистскими преступниками» восточным блоком мы рассмотрим несколько позже.
С:
Р: Это заставляет задуматься, не правда ли? Лангбайн, будучи коммунистом и долгое время председателем Освенцимского комитета, играл центральную роль в распространении освенцимской пропаганды не только во время войны, но и после неё. Интересно также то, что первая штаб-квартира Освенцимского комитета находилась в польском Кракове, то есть это явно была сталинская организация. Впоследствии штаб-квартира комитета была перенесена в более нейтральную Вену, родной город Лангбайна. Лангбайн и его комитет, как того и следовало ожидать, играл центральную роль в предварительных расследованиях, проводившихся перед Освенцимским процессом во Франкфурте. Данный процесс начался с показаний бывшего узника Освенцима по имени Адольф Рёгнер — неисправимого, патологического лжеца, имевшего врождённые склонности к мошенничеству, подлогу и лжесвидетельству, который, как и Баум, работал в Освенциме в качестве электрика[916].
С: Вы выдвигаете против Рёгнера весьма серьёзные обвинения.
Р: Да, но эти обвинения юридически обоснованы; они тянутся ещё с национал-социалистической эры, проникая глубоко в послевоенный период. Немецкий прокурор Шабель написал министру юстиции земли Баден-Вюртемберг об уголовном прошлом Рёгнера следующее: «...будучи свидетелем обвинения на процессах против персонала концентрационных лагерей, Рёгнер открыто лгал из-за ненависти и желания отомстить. По этой причине Рёгнер был приговорён к трём годам и шести месяцам тюремного заключения за дачу ложных показаний и лжесвидетельство. [...] Кроме того, Рёгнер был навсегда лишён права выступать на суде в качестве свидетеля или эксперта».
С: И таким людям в Германии позволяется возбуждать уголовное судопроизводство?
Р: Да, и в этом ему помогли Герман Лангбайн и его друзья. Рёгнер обвинил бывшего следователя политического отдела Освенцима, обершарфюрера СС Вильгельма Богера, в совершении чудовищных злодеяний.
Рёгнер находился в тесном контакте с Освенцимским комитетом, описывал себя как «на сто процентов восточного по убеждениям» (то есть коммуниста) и подчёркивал, что он хочет переехать в коммунистическую Польшу, а именно в Краков, где в то время как раз размещалась штаб-квартира Освенцимского комитета. После войны Рёгнер выступал на множестве процессов в качестве так называемого «профессионального свидетеля», проводя «опознания» и внеся тем самым (по его же собственным словам) немалый вклад в «казнь множества нацистов». Рёгнер коллекционировал документы и публикации по всем немецким лагерям, состряпав невообразимые обвинения и утверждая, что он лично был свидетелем сотен, если не тысяч, преступлений. Рёгнер сообщил Освенцимскому комитету, что ему удалось возбудить судебный процесс, после чего Лангбайн тут же обратился к прокурору и предложил свои услуги. Иным словами, Рёгнер и Лангбайн действовали в тандеме.
В протокольной записи в деле, датированной 13 мая 1958 года, прокурор Вебер, работавший по штутгартскому делу, назвал Рёгнера «мстительным психопатом» и «патологическим профессиональным преступником, противоречащим самому себе»[917].
С: А что Рёгнер говорил об Освенциме?
Р: То, что Рёгнер наговорил об Освенциме, заняло бы не один том[918]. Вот лишь два примера.
1. Он привёл конкретные обвинения против 1.400-1.600 человек, примерно 160 из которых он знал по имени.
С: Никто не может знать так много о стольких людях из своего собственного опыта.
Р: Верно. Здесь можно ещё раз увидеть подлинное призвание Рёгнера — профессиональная дезинформация и дача ложных показаний.
2. Рёгнер заявляет, что однажды, находясь у перрона Биркенау, он спрятался за деревом и стал свидетелем следующей сцены: «Поэтому я продолжал оставаться за деревом и наблюдал за происходящим. Затем я увидел, как Богер отошёл в сторону с одной девочкой-еврейкой примерно пятнадцати лет, только что прибывшей с последним транспортом. [...] Когда Богер и девочка отошли примерно на сто пятьдесят метров от других его коллег (сам я находился примерно в пятнадцати-двадцати метрах от места событий), Богер что-то сказал девочке и сразу же после этого сильно её ударил, в результате чего она без сознания упала на землю. Я не смог разобрать, что Богер сказал той девочке, но могу предположить, что он хотел использовать девочку в сексуальных целях. После того как девочка упала без сознания, Богер уже не мог удовлетворить свои похотливые желания, поскольку тем временем приблизился отряд, производивший селекцию, и Богер боялся, что его увидят. Он оторвал с тела девочки часть одежды, а часть её отрезал карманным ножом (возможно, это был стилет). [...] Девочка была обнажена до нижнего белья и чулок [...]. Затем он выхватил свой пистолет и выстрелил девочке в левую и правую грудь. После этого он вставил дуло пистолета в половые органы девочки и выстрелил ещё один раз».
В ответ на замечание следователя (который явно был не настолько глуп), что из-за выстрелов действия Богера не могли остаться незамеченными, Рёгнер заявил, что в Биркенау он слышал выстрелы «круглосуточно, во все дневные и ночные часы», так что на данное убийство никто попросту не обратил внимания. На тело девочки также никто не обратил внимания.
С: Это самая настоящая порнография, садомазохизм.
С: Но как доказать, что это — ложь?
Р: Да очень просто: у перрона Биркенау не было никаких деревьев, за которыми Рёгнер мог бы спрятаться. Разумеется, данная «мелочь» не помешала ему вновь использовать эти воображаемые деревья вскоре после этого.
Затем Рёгнер заявил, что он стал свидетелем тридцати других убийств, совершённых тем же Богером в схожей или ещё более садистской манере. Он также утверждал, что видел, как Богер пытал людей, «оставаясь при этом незамеченным, через замочную скважину или окно».
С: Нет уж, это какое-то «За стеклом» получается! У Рёгнера что, не было никаких других дел, кроме как следить за Богером через замочную скважину?
Р: Похоже, действительно не было, так как он утверждает, что стал свидетелем тысяч убийств, совершённых в схожей манере.
С: Рёгнеру, наверно, позавидовал бы сам барон Мюнхгаузен!
Р: Особый интерес представляет заключение следователя, допрашивавшего Богера: «Протокол допроса от 4 ноября 1958 года, в котором Рёгнер описал новые материалы дела с особо садистскими подробностями, о которых ранее он никогда не утверждал, был составлен после того, как Рёгнер попросил, чтобы ему разрешили проконсультироваться с конфискованными зелёными тетрадями с надписью «Концлагерь Освенцим», дабы он смог освежить свою память. Перед допросом Рёгнеру был разрешено ознакомиться с этими тетрадями. В этих тетрадях в 1945-1946 годах Рёгнер делал записи такого рода событий, происходивших в лагере Освенцим».
С: Ого! Оказывается, он даже не сам всё это придумывал, а попросту приукрашивал материал, подготовленный его коллегами-пропагандистами из Освенцимского комитета.
Р: Нет, вы только вдумайтесь в эти слова: Рёгнер предоставил «новые материала дела»! Извращённый, ненормальный бред патологического лжеца одним росчерком пера был превращен в «материалы дела», после чего, в качестве награды, Рёгнера принялись допрашивать с утроенной энергией, так что в итоге он описал ещё 75 «материалов дела».