Лекции по истории общественной жизни и культуры России
Шрифт:
3. Начало XVIII века – наше время – период европеизации, «обмирщения» русской культуры, начавшийся после реформ Петра Великого.
Кроме событий, служащих границами между указанными периодами, огромное значение также имели: перенос центра русской государственности на север в середине XII века, возникновение самодержавия в XV веке, реформы Александра II в середине XIX века, революция 1917 года и крушение коммунистического режима в 1991 году. Смена исторических периодов сопровождается также сменой важнейших тенденций к консолидации и разъединению славянского населения Восточной Европы. В XIII–XIV веках, в XVII веке, в XX веке жесточайшие кризисы ставят под угрозу само дальнейшее
Отмеченные переломные моменты в истории России характеризуются двумя особенностями. Во-первых, эти переломы связаны с усвоением некоторых внешних влияний: влияния Византии и сопредельных ей стран в древнерусский период и влияния Западной Европы в последующее время. Во-вторых, крутые изменения в политике и культуре происходили по инициативе правящей верхушки общества – «правительства» и, в первую очередь, главы государства, князя, царя. Эти особенности предопределили затруднения при усвоении новых идей русским народом.
Каждый новый исторический период приводил к смене сословий, выступающих в качестве общественных и культурных лидеров. В начальный период русской истории роль культурного лидера выполняет земледельческое (крестьянское) сословье, которое именно тогда, в основном, создает здание русского фольклора и народного искусства. Выход из кризисов, возникавших в период татаро-монгольского нашествия и в Смутное время, был найден благодаря деятельности, в первую очередь, духовного сословья. В начале XVIII века роль лидера принимает на себя служилое сословье – дворянство. Оно остается в этой роли вплоть до середины XIX века, когда ему на смену приходит смешанное сословье горожан (разночинцев). Это сословье, хотя и во многом изменившееся, определяло культуру в XX веке и продолжает определять ее сегодня.
Таким образом, сформировались существующие и доныне три основные пласта русской культуры: древняя культура славян, связанная с почитанием природы (земли) и ее возделыванием для обеспечения продолжения рода; греко-христианская культура, ориентированная на незримые ценности и труд духовного домостроительства; и гуманистическая культура западноевропейского типа, ставящая во главу угла почитание человека как носителя образа Божия и созидание «земного града».
Происходившее на протяжении всей истории России общение с Востоком, с народами иранского, тюркского, угро-финского, монгольского происхождения также наложило отпечаток на русскую культуру, что позволяет иногда говорить об ее евразийском характере.
Греческое, западноевропейское и восточное влияния сказались и на судьбе русского языка. По мнению И.С. Тургенева, именно языку удалось сочетать различные культурные пласты в единое органическое целое. Позднее об особом значении языка в русской истории и культуре писал О.Э. Мандельштам: «Жизнь языка в русской исторической действительности перевешивала все другие факты полнотою бытия, представлявшей только недостижимый предел для всех прочих явлений русской жизни». К сожалению, в быту и в политической жизни такого единства не возникло. Культурные сдвиги по-разному сказались на судьбе различных сословий и предопределили их разобщенность. Процесс взаимодействия различных вариантов культуры продолжается до сих пор, что делает все происходящее в русской культуре особенно живым и волнующим.
Бросая взгляд на русскую культуру в целом, нельзя уйти от вечного вопроса о сходстве и различии России и Европы, волновавшего Пушкина, Чаадаева, Герцена, Бердяева. Общность судьбы Европы и России определяется тем, что сходные между собой языческие культуры, германская и славянская, испытали сильное воздействие более высокоразвитой средиземноморской культуры и приняли одинаковую религию – христианство. В то же время дальнейшие судьбы Европы и России указывают на глубокие различия между ними. История Европы отмечена бурно протекающими внутренними процессами – борьбой народов и социальных групп за свои права, свободу, культурное и политическое лидерство. Результатом этого явилась высокая дифференциация культуры, развивавшейся во множестве сходных, но различных форм и, наконец, выработавшей единое понятие о правах и достоинстве отдельной личности. Это понятие помогло создать «культурный каркас», определяющий поведение человека, принадлежащего западной цивилизации (гражданскому обществу).
У восточных славян уже в ранний период истории, как отмечал В.О. Ключевский, заметно связанное с освоением новых земель экстенсивное развитие вширь, что приводило к разобщенности населения. С другой стороны, единство русской земли возникало как следствие необходимости защиты от вражеских нашествий. «Это Россия, это ее необъятные просторы поглотили монгольское нашествие, – писал Пушкин. – Они (монголы) отошли к своим пустыням, и христианская цивилизация была спасена». Несмотря на огромную протяженность, на то, что Россию называют «страной стран», духовная и языковая близость ее отдельных частей – беспрецедентна. Среди жителей Севера до сих пор живет память о легендарных подвигах киевских богатырей, защитников родной земли – Ильи Муромца и его товарищей. Единству населения во многом способствовало пребывание мужчин в составе единого войска.
Для защиты от внешнего врага необходима была единая власть с достаточно высоким авторитетом среди населения. Однако этот авторитет сочетался с удаленностью власти, с тем, что люди плохо понимали ее реформационные порывы. Общая подчиненность власти сочеталась с глубоким к ней недоверием. Внутренняя жизнь России в течение веков оставалась заторможенной, понятие о свободе и достоинстве личности почти не выработалось, сословья и отдельные социальные сообщества остались разделенными между собой и одновременно слабо сплоченными внутри себя. На границе социальных, национальных и культурных сообществ возникали и возникают маргинальные группы, фактически не признающие господствующих в народе ценностей.
Наряду с этим в русской культуре присутствует нечто, что служит важным дополнением к культуре европейской, и что всегда привлекало многих великих представителей последней. Это особый характер контакта человека русской культуры с внешним миром, который определяется не установленными правилами, не «культурным каркасом», но живым непосредственным диалогом. Разобщенность населения требует неформального общения с соседом или с тем, кто случайно встретился на дороге и может оказаться как другом, так и врагом. С этим связано и гостеприимство русского человека, роднящее его с человеком Востока и отличающее от современного человека Запада.
Особая диалогичность русской культуры, присутствующий в ней интерес к другому человеку (собеседнику), во многом связаны и с особенностями русского языка, в котором великий поэт XX века Иосиф Бродский видел вечную возможность другого решения: «Это не аналитический английский с его альтернативным или/или – это язык придаточного уступительного, зиждущийся на «хотя». Любая изложенная на языке этом идея тотчас перерастает в свою противоположность, и нет для русского синтаксиса занятия более увлекательного и соблазнительного, чем передача сомнения и самоуничижения».