Лекции
Шрифт:
"Бог есть любовь", -- да из каких глубин генетической памяти пришла эта фраза, ведь ни один из богов Пустыни не любовь. Страсть, опека, насильственная эволюция, наблюдение, но не любовь.
Когда Тёмная Госпожа за руку приводит мужчину к женщине и соединяет их ладони, ей не интересно, будут ли они жить долго и счастливо вместе. Её покрывало накрывает двоих, и губы женщины касаются губ партнёра. Смуглокожая богиня заплетает косы и, кажется, дышит стонами, слетающими с губ. Целую вечность спустя, ночь заканчивается, и богиня уходит. Напоследок в невесомом поцелуе приникает к животу женщины и исчезает в неземной
Машина остановилась, Александер едва не выпал, но его поддержала тонкая и твёрдая рука женщины-яссира. Алекс тяжело выбрался наружу и попытался, опираясь о кузов, успокоить одновременно дыхание и сердце. Колено дёргало, но какая это, в сущности, малость. Яссир снова потянулась поддержать его, он брезгливо отодвинулся: дайте хоть минуту побыть одному, а не со всем божественным пантеоном одновременно.
– - Женщина! Хочешь помочь - найди мои вещи. Уйди прочь.
Караван миновал Пустыню и короткой змеёй из трёх машин взобрался на скалистый уступ над ней. Внизу - не так уж и далеко - клубился оранжево-красный песок. Буря, которая их так и не догнала, осталась вариться в своём котле. Ох, и бесится же сейчас Господин Пустыни. Впрочем, тише, не стоит гневить его, ведь гравитационные аномалии могут докатиться и сюда. А транспорт, собранный по старым чертежам из нового пластика, может и не выдержать.
Алекс усмехнулся: в Пустыне было одно кое-как восстановленное производство пластмасс. Рядом с жителями гор на маленьких лошадках, его товарищи и он выглядели пришельцами. Разве что такими же оборванными. И традиции, и здравый смысл подсказывали, что выходить за пределы городов стоит только в традиционной одежде.
Далеко за его спиной, за машиной, метрах, наверное, в сорока, стояли пять человек: двое из экспедиции, трое встречающих. Александер закрыл глаза - ах, если бы это помогало отсекать ощущения - и пытался понять, что за существа их встречают. Очень долго не верилось, что это люди, настолько ощущения от их тел и отголоски мыслей не похожи на то, чем живет Пустыня. Двое из них, как ни странно, женщины. Одна показалась рашаду больной, но за её спиной виднелась тень Тёмной Госпожи, а это верный знак.
Алекс выдернул из кузова свою трость и прошёл к горным жителям. Да, женщина хороша: наверняка сможет выносить и родить ребенка. Чуть более мускулиста, чем следует, и отчего-то бледна, не было бы проблем с кровью. Рашад задумался, перебирая своё поколение и следующее за ним: он помнил троих, кто мог дать жизнеспособное потомство.
– - Вот эта подойдёт, -- Александер указал на одну из женщин, темноволосую, в штанах и с каким-то оружием на поясе.
– - А вторую лучше не брать.
Тишина длилась одно или два мгновения. Потом все заговорили одновременно, языки смешались, одновременно возмущение и обида: оказывается, горные неплохо знают наречие Пустыни.
А ещё минуту спустя Алекс упал на землю, неловко отводя ладонь от разбитого носа. На щебень закапала кровь. Мужчина успел порадоваться, что боль от удара отвлекает от видений, и уплыл в обморок.
* * *
Он очнулся, и незнакомое небо смотрело на него. Он проглотил несколько таблеток нового обезболивающего, которое кто-то вложил ему в ладонь, и небо стало просто небом. Правда, люди рядом тоже сразу стали сложными и непонятными: как можно общаться, не зная, что чувствует
В небе гроздьями вспыхивали огромные яркие звёзды.
– - Что ты натворил, ты, песчаная змея?
– - Не сравнивай меня с этими благородными созданиями. Они ведь наверняка не совершают таких глупых поступков, да?
– - Да! Песчаные змеи не говорят в племени с матриархатом, что готовы забрать их посла!
– - С воинственным матриархатом, хочу сказать.
Александер провёл ладонью рядом с разбитым носом. Кровь давно остановилась, на лице была какая-то повязка, из-за отёка не полностью открывался левый глаз.
– - Ты остался жив, так что здесь нормальный матриархат. Но что я хочу тебе сказать, главное достояние экспедиции ты наше... Думай, перед тем как говорить.
– - Ханнам, мой дорогой брат, -- Алекс задумался перед следующей фразой, ведь приходилось объяснять очевидные вещи, -- Ханнам, все, кто ещё может называться рашадами, больны и отвратительны характером. Не то чтобы мы не хотим тебе помочь, часто мы просто не помним о том, что кто-то просил молчать. Так заведено: всем, кроме цели существования, можно пренебречь. Каждый из полудюжины рашадов, которых ты сюда затащил, будет искать фертильных особей, совместимых с нами, и не будет об этом молчать.
Небо было чистым и ослепительно прозрачным, наконец на его тёмном бархате ясно просматривался Млечный Путь. В воздухе не было пыли.
Александер, цепляясь за протянутую руку Ханнама, слез с кузова и встал рядом с главой их миссии.
– - Мой дорогой брат, -- у них был только один общий предок три поколения назад и совсем разные ветви развития, но рашад не мог отвязаться от этой фразы.
– - Мне заночевать в машине, или ты покажешь отведенные нам жилища?
– - Откуда такая покладистость?
– - Спросил яссир, бездумно вглядываясь в тёмную громаду горы.
– - Хорошие таблетки. Давай ты быстрее покажешь мне дом и пойдёшь выполнять посольские дела.
– - И никаких запретов на секс?
– - Если это для тебя единственный способ решать дипломатические конфликты.
– - Сам бы шёл и решал, змея.
Александер рассмеялся. Завтра дипмиссии яссиров придётся охранять злых и жадных до крови рашадов. Или охранять жителей от рашадов, но вероятность этого невысока.
Молитвенные практики
Домики в горах каменные, тёмные, неуютные, будто выросшие из скалы или, наоборот, в неё вросшие. Слава прогрессу, уже несколько сотен лет людей Пустыни размещали в маленьких строениях на одного, а не в общинных домах. Слава дипломатическим отношениям, Ханнаму не приходилось ночевать одному.
В первый раз пришлось долго объяснять, что от него никакой репродуктивной пользы для деревни, что это никак не повлияет на подарки от пустынных жителей, что он, наконец, просто приехал на разведку. Что идея секса ради политических решений, как бы сказать, немного не вписывается в идеологические нормы его народа, что его боги неодобрительно смотрят на секс без цели (что он нёс?), что, в конце концов, он не хочет сейчас тесных телесных контактов!
Ханнам шумно выдыхал тем вечером - к иблису, он яссир, он самый нормальный в своём третьем поколении; и пустыня пройдена без бури и раскрошенных бусин, надо вознести хвалу богам.