Лексикон
Шрифт:
– Куда мы держим курс? – спросила девушка чуть погодя.
– Есть по меньшей мере три места, где можно пробудить возможности Лексикона: это Австралия, Антарктика и – Новый Свет, да... Капитан с моей подачи выбрал последний вариант: ледяной континент слишком суров, а по пути к Австралии запросто можно столкнуться с военными кораблями. Этот остров-континент давно уже стал самой большой в мире тюрьмой. Любое судно, обнаруженное в тамошних территориальных водах, рискует по меньшей мере досмотром со стороны имперских военных.
– Но в Новом Свете тоже каторга…
– Верно; однако Атлантика
– Ты имеешь в виду Потапа? – пробормотала Ласка, кутаясь в одеяло.
– Кого же ещё? Этот медведь – настоящий кладезь московитских пословиц и поговорок…
***
– Всё не так уж плохо, Огюст; перестаньте, наконец, хмуриться… – Сильвио Фальконе промокнул губы салфеткой и довольно откинулся на спинку стула. – Наслаждайтесь жизнью, дружище! Бьюсь об заклад, это лучший ресторан в Альбионе, по крайней мере, из тех, где я бывал… Итак, пока вы отсутствовали, я раздобыл кое-какую информацию. Похоже, наш мистер Инкогнито наконец-то перестал быть таковым. Я задействовал свои старинные связи в разведке; и вот сюрприз – буквально вчера получил любопытнейшие бумаги!
– Скажите мне только одно: эти бумаги как-то помогут нам определить его местоположение? – сварливо откликнулся Легри, ковыряя вилкой омара.
– Вполне возможно! – спокойно парировал Сильвио. – Смотрите... Вот здесь – список участников второй, печально известной экспедиции Семёнова… Между прочим, неподалёку от тех мест побывал некогда и небезызвестный сэр Дадли; забавное совпадение, правда? Ну, к этому мы ещё вернёмся. Здесь – подробный отчет о стычке с разбойниками...
– Вы уже показывали мне это, – Легри поморщился. – Я тогда ясно высказался относительно беспочвенных предположений…
– А теперь появились и доказательства! – торжествующе улыбнулся Фальконе. – Взгляните: список убитых и пропавших без вести… В последнем – только одна фамилия. Интуиция меня не подвела, сэр! Итак, позвольте представить вам нашего Инкогнито. Его имя – Лев Осокин. Рост – немного ниже среднего, худощавого телосложения, черноволос, глаза имеет карие…
– Глаза?
– Не забывайте, этим бумагам свыше двадцати лет… Полагаю, окривел он как раз после исчезновения; кстати, если помните – сэр Дадли тоже был одноглаз… Этот Осокин – вообще любопытнейшая личность. Выходец из черты оседлости – знаете, что это такое, да? Дикие московитские нравы… Единственный способ выбраться оттуда – принять крещение; что он и сделал…
– Выкрест! – в устах француза слово прозвучало грязным ругательством. – Ненавижу эту публику…
– Почему?!
– Да потому, что это худшие представители рода людского… Отвергшие собственное естество, одинаково глумящиеся над верой предков и новообретённой – поверьте, я уже сталкивался с такими! Нельзя жить в двух мирах одновременно, поймите! Такое уродство не просто греховно, оно противно самой душе человеческой! Это разрушители, Фальконе, упыри; они не способны ничего созидать – такова их ядовитая суть. И что самое худшее – они отравляют этим ядом тех,
– Гм… – Сильвио выглядел слегка ошарашенным горячностью Легри. – Полагаю всё-таки, это отнюдь не вопрос веры. Молодой человек, обладающий блестящими способностями, зачах бы в глубинке… Вы тут упомянули о грехе; но ведь настоящий грех – это губить собственные таланты! Итак, довольно скоро он поступает в Санкт-Петербургский Университет… И – становится членом нелегального студенческого общества. Здесь у меня копии полицейских протоколов; судя по всему, отбытие в экспедицию спасло его от ареста. Кое-кто из университетских товарищей Осокина отправился на каторгу; после «Народной воли» тамошние власти болезненно относятся к любому намёку на революционность.
– Избавьте меня от экскурсов в московитскую политику!
– Как пожелаете. Суть вот в чём: процесс вышел довольно громким, и по возвращении Осокин должен был предстать перед судом. Если верить показаниям его товарищей, он был одним из самых активных членов группы. Это просто штришок к портрету, деталь характера; наш друг – ниспровергатель устоев…
– Ну, а что я говорил вам о выкрестах?! – вставил Легри.
– Итак, юный революционер исчезает на несколько лет: в самом сердце Азии, вполне возможно – там, где покойный сэр Дадли обрёл власть над миром… А теперь вспомните, когда впервые сработал детектор Фокса и куда он указывал? Те самые края, Огюст! То самое время!
– Что ж, поздравляю. Похоже, вы и впрямь выяснили, с кем мы имеем дело… Если только всё это – не череда дурацких совпадений, – нехотя пробурчал француз. – Но это ни на шаг не приближает нас к цели.
– Понимаете… Я всё время пытаюсь разобраться, чего хочет этот человек. Что им движет, каковы его помыслы и устремления… – Фальконе откинулся на спинку стула и задумчиво сощурил глаза. – Если помните, в Праге нам достался его архив; до недавних пор у меня не было времени как следует порыться в этих записях. Но после всего случившегося я исправил свою оплошность.
– И что вы нашли? Перестаньте тянуть, Сильвио – у меня и так нервы не в лучшем состоянии последнее время…
– Я обнаружил две любопытные вещи. Первая – наш фигурант явно интересовался строением Земли. Он, по-моему, собрал все возможные теории – от античности до последних веяний науки. Знаете, когда я понял, что именно объединяет все эти материалы, мне стало не по себе… Он пытается разобраться, как устроена наша планета, Огюст! Он, человек с задатками Бога… Зачем? Что он задумал? От таких вопросов у меня мороз по коже…
– А вторая? – спросил Легри.
– Вторая? А, да… Вторая – вот это, – Фальконе осторожно достал из папки ветхую географическую карту. – Обратите внимание на затёртые линии… Он явно что-то вычислял здесь, верно? Если присмотреться, видно – они сходятся в нескольких точках. Я попытался выяснить, чем замечательны эти края, и тут же наткнулся на знакомую фамилию… По меньшей мере, четыре точки из семи – это те места, где побывал некогда знаменитый путешественник, сэр Дадли Фокс! Но знаете, что самое любопытное? Осокин, судя по всему, повторил некоторые из его маршрутов – а может, даже и все.