Ленин жЫв
Шрифт:
Кирилл не стал целовать запястье, а лишь дотронулся до пальцев этой стареющей красотки и буркнул:
– Если честно, то мне всё равно. Вы ведь так хотите, чтобы вам не лгали? Вот я и не буду! – Кирилл зло улыбнулся.
– Какая прелесть! – вздохнула дама и толкнула Бродского. – Ну что замер, представляй!
– Ах да! – спохватился тот. – Позвольте представить! Государственный женский секретарь, главный официальный сопровождающий – Екатерина Петровна Ахмадулина.
Кирилл взглянул на роскошные формы дамы и, тяжело вздохнув, всплеснул руками:
– Как я сразу не догадался… ведь и женщин знаменитых… тоже
– А вот пошлить не надо! Не надо! Всё очень серьёзно! – зло сказала Ахмадулина.
– Екатерина Петровна у нас выполняет очень деликатную роль. Дело в том, что на государственных приёмах она советует и выполняет роль секретаря у супруги Верховного Правителя. И она же ответственна за диалоги мужчин-гостей с супругой Верховного, и она же скрашивает их минуты ожидания перед официальным приёмом. Ничего пошлого! – Бродский улыбнулся.
– Короче, я смотрю – дурак совсем или нет… этот гость. О чём говорить с ним решаю, и чтобы не обидеть человека… тоже решаю. И вообще… зондирую почву, так сказать, направляю мысли гостей мужчин в нужное русло! Так что никакой проституции государственного масштаба, как Вы подумали, никто тут Вам никакие интимуслуги оказывать не будет! И не смотрите на меня глазами кадета, попавшего впервые в публичный дом! Хотя… ночь я бы с вами провела… – Ахмадулина улыбнулась коварно и цинично. – Но по должности я не имею права это делать, и всякие половые связи с гостями мне вообще запрещены! Вот так, милок! – дама говорила очень уверенно и нагло.
Чувствовалось, что она тут хозяйка положения. Кирилл вздохнул и развёл руками:
– Да я в принципе и не претендую, чтобы меня обслуживали государственные шлюхи, а что мы будем обсуждать с женой… вашего Верховного?
– Во-первых, не моего! А нашего! И смените тон… супруга Верховного не любит таких вот презрительных типов. Советую Вам просто молчать и временами просто говорить «да» или «нет». А если сповадились на фразу дерзкую и глупую, то продумайте, как превратить всё это в шутку. Любимые темы супруги Верховного – это эволюция человека и искусство. Вы что-нибудь по этим темам знаете? – Ахмадулина поправила воротник рубашки у Кирилла.
– Я… по эволюции… э-э-э честно говоря, что мы произошли от обезьяны и всё! А по искусству… Смотря какому…
– Хорошо. Уже достаточно. Как я поняла, Вы человек неглупый. Итак, первое правило: если даже она Вам протянет руку, не вздумайте её пожать, Верховному это очень не понравится, и второе: даже если супруга сделает Вам комплимент, не говорите спасибо. Вот и всё! Вам всё ясно?
– Ну, да… – улыбнулся Кирилл.
– Ну, тогда пошли есть шашлыки!
Они расположились на небольшой, но уютной полянке, окружённой густыми ёлками. Где-то там, в кустах, виднелись стены дома. В углу поляны в ветвях пряталась беседка, на поляне были расставлены три мангала, большой стол и куча брезентовых складных кресел. Тут и там стояли столы с бутылками и какой-то зеленью на тарелках. А на разносах лежали овощи и фрукты. Кирилл быстро оценил обстановку и стал рассматривать участников этого государственного банкета на свежем воздухе. Это были всё те же Салтыков, Щедрин и Бунин. Но одеты они сегодня были в обычные тренировочные
– Это супруги всех членов верховного совета, – шепнула ему на уху Ахмадулина. – Постарайтесь им понравиться. Это разрядит обстановку.
Они подошли к группе отдыхающих дам, и сразу же повисло молчание, забавный женский щебет стих, и все уставились на Кирилла.
– Вот, дамы, разрешите представить, это и есть товарищ Кирилл!
Женщины добродушно улыбались. Две из них были совсем молоды, от силы лет по двадцать пять, ещё одна выглядела самой старшей, ей было за пятьдесят, а вот, как понял Кирилл, главная и душа компании была форменная красавица, на вид ей было чуть больше тридцати пяти. Она встала с кресла и сделала шаг в сторону Лучинского.
– Очень приятно… – пролепетала красотка.
Кирилл чуть было не протянул руку. Но, дернувшись, просто склонил голову, затем он посмотрел в глаза красотки и… к своему удивлению, узнал её.
Это была та шикарная дама, которая пришла к нему утром в номер к Ленину. Тогда, как вспомнил Кирилл, она была одета в пурпурное платье с низким большим декольте. Но даже сейчас в неформальной походной обстановке в тренировочных облегающих брюках и майке она выглядела очень эффектно. Дама была не просто хороша собой, а изысканна и как-то божественно идеальна. Идеальные черты лица, губы, брови, нос, идеальный цвет кожи. Дама, молча, смотрела на Кирилла и тревожно улыбалась. Это почувствовал и Лучинский. Он вспомнил, что дама просила его никогда не рассказывать, что она к нему приходила. Но почему?
«Она наверняка и есть супруга… она?! Как ещё может выглядеть человек, с которым занимается любовью полубог, фараон будущего?! Конечно, только вот такая секси… Была надежда, что этот фюрер… всё-таки голубой… но, нет… Она, она эта женщина… Она, зачем? Зачем? Что она боится, зачем она тогда приходила?» – судорожно подумал Кирилл.
– Что же Вы молчите, ответьте супруге нашего Верховного Правителя! Как Вас зовут? – подтолкнула его плечом Ахмадулина.
– Э-э-э… Кирилл… – смущаясь, выдавил он.
Он заметил, как маска напряжённости спала с лица этой женщины. Она еле заметно благодарно кивнула ему головой. Вздохнув, провернулась и указала на своих подруг:
– А это супруги товарищей Салтыкова и Щедрина, – супружница Верховного смотрела на двух молодок. – Это товарищ Бунина! – уважительно добавила она, ткнув пальцем на старшую женщину.
Все по очереди снисходительно и как-то вопросительно улыбнулись Кириллу. Он хмыкнул и сказал, как белогвардейский офицер:
– Честь имею, сударыни!
– О-о-о! Как Вы оригинальны! – воскликнула супруга Верховного и вновь протянула руку Лучинскому, словно испытывая его второй раз.
Кирилл не поддался на провокацию и тактично лишь кивнул головой в ответ. И тут же понял, почему этот спектакль с протянутой рукой был так пунктуально разыгран. На них смотрели из кустов. И этот человек был не кто иной, как Верховный. Он, затаившись, внимательно наблюдал за сценой приветствия, и лишь когда Кирилл второй раз отказался пожать руку супруге, вышел из своей зелёной засады, весело расставив руки в стороны, прикрикнул: