Ленин жЫв
Шрифт:
Сердце же под контролем датчиков находилось круглые сутки, а отчёты по его жизнедеятельности ложились на стол Щуппу каждое утро. Зачем это надо было делать, сам Щупп не знал, но выполнял все секретные инструкции, связанные с «098».
VI
ВОТ и сегодня, как всегда, после просмотра истории болезней партийных спецклиентов Щупп, нажав кнопку селектора, попросил у секретаря суточный отчёт о «098». Секретарём-советником и первым помощником у Михаила Альфредовича работала молодая девушка, двадцатипятилетняя Елизавета Палкина, красавица с шикарным бюстом, длинными ногами и голубыми глазами. Но Лиза вовсе не была кабинетной дурочкой, как большинство девиц её вида, а представляла из себя
С биографией у Елизаветы Петровны Палкиной было тоже всё в порядке, а это главный зарок в карьерном росте. Прежде чем принять девушку на работу, её несколько раз проверили по линии Федерального Министерства Безопасности, именуемого в народе Фимоба (производное эФ-эМ-Бе). Это ведомство, потомок древних и легендарных ЧК, НКВД, КГБ и ФСБ, рьяно соблюдало традиции своих политических предков. Но никаких изъянов в биографии Палкиной фимобовцы не нашли. Сама же Лиза пошла на эту должность только потому, что знала: отсюда можно сделать скачок в Москву. Она говорила себе: «Главное только не завышать себе цену, при этом не став шлюхой слюнявых толсторожих мужиков с огромным ресурсом власти».
В свои двадцать пять Лиза с отличием закончила Государственный медицинский институт, получила направление в Академию с двумя годами отработки и вот уже восемнадцать месяцев исправно выполняла обязанности секретаря-советника Михаила Альфредовича Щуппа. Последний посвящал её во все тайны, видя в девушке большое будущее и свою обеспеченную старость.
Лиза, услышав вызов шефа, зашла в его кабинет. На лице девушки сияла улыбка. Щупп слегка удивился хорошему настроению помощницы и вопросительно посмотрел на неё.
– Доброе утро, Михаил Альфредович!
– Хм, доброе утро, Лизок! Что-то случилось? – спросил он.
Обычно Палкина была сдержана на эмоции.
– Как сказать, – загадочно ответила девушка.
Щупп отложил бумаги и откинулся в кресле, изобразив на своём лице внимание.
– Может, тебе предложили замуж выйти? А ведь пора! Пора! – улыбнулся старый доктор.
– Шутите? – продолжая улыбаться, парировала вопрос девушка.
– Что тогда довольная такая? Кстати, видела, опять двух быков прислали! Ты это, девочка, распорядись, чтобы у них всё было по правилам. Но в тоже время не балуй… Эти господа… я по рожам вижу… буйные и борзые… Смотри, чтобы девки-медсёстры с ними того… не крутили там чересчур! Мне лишние проблемы не нужны!
– Да ясно… я уже под контроль их поставила. Народ обслуживает надёжный… думаю, дальше конфет и поцелуйчиков в шею не зайдёт.
– Ну, хорошо… и всё-таки смотри… так, чего улыбаешься? Ответь!
Лиза вдруг стала более серьёзной
– Михаил Альфредович, а что вы сегодня меня первым делом о ноль девяноста восьмом не спросили? Обычно в первую очередь.
Щупп замер, но промолчал.
– Может, сегодня не совсем обычный день?! А, товарищ Щупп? – Лиза вновь лукаво улыбнулась.
Михаил Альфредович заёрзал в кресле и спросил:
– А что ноль девяносто восьмой? Что с ним будет? Что там? Я не думаю, что ситуация кардинально могла за ночь поменяться.
Лиза ещё раз улыбнулась и произнесла фразу, от которой Щуппу стало холодно, несмотря на духоту:
– Ноль девяносто восьмой очнулся, вернее – открыл глаза! Правда, ещё пока ничего не произнёс, ни слова, но глаза открыл!
В первое мгновенье Михаилу Альфредовичу даже стало плохо. Девушка, увидев это, испугалась, подбежав к шкафу, достала бутылку с минеральной водой, налила стакан и протянула его Щуппу. Тот выпил его крупными глотками и, переведя дыхание, спросил:
– Ну, дальше, дальше, рассказывай подробно!
– В общем, сегодня в шесть утра датчики зафиксировали работу его головного мозга, незначительное поднятие кровяного давления до ста тридцати, повышение температуры тела до тридцати семи. Второе: открытие глаз и шевеление пальцев на правой руке и левой ноге. Он начал думать! Думать начал, Михаил Альфредович! Возможно, это проба воспоминаний!
Щупп взволнованно забарабанил пальцами по крышке стола и сказал:
– Спасибо, девочка! Я знал! Я знал! Чёрт! Сегодня эту бабу спасал. Эти подонки на меня напали! День необычный! Как я сразу не догадался!
Лиза слушала его болтовню и ничего не понимала: какие подонки? какая баба? Но тем не менее она улыбнулась.
А Щупп продолжал:
– Лиза! Никому с этой минуты никакой информации! Никому!!! Тебе ясно?!! Даже самым высокопоставленным пациентам и чиновникам! Никому! Срочно поставить охрану к третьему корпусу! И дай команду, чтобы вся утренняя смена, дежурившая у ноль девяносто восьмого, задержалась! Никого домой не отпускать! – Щупп говорил это с тревогой в голосе. Улыбка непроизвольно сползла с лица Палкиной.
– Понятно, понятно, Михаил Альфредович, не надо так волноваться, всё сделаю!
Щупп вскочил с кресла и ринулся к двери, бросая Лизе на ходу:
– Я в третий корпус… к девяноста восьмому… Пожелай нам удачи, Лизок! Палкина посмотрела ему вслед и поняла, что сейчас может начаться настоящая заварушка, и в ней нужно не спасовать.
VII
ПОСЛЕ полнейшей темноты, которая окутывала все сознание и, казалось, покрывала каждую клеточку мозга, Кирилл вдруг увидел свечение. Свет постепенно становился всё ярче и ярче. Но всё было расплывчато, и он ничего не мог разобрать. Просто абстрактные очертания и никаких звуков. Полнейшая тишина. Кирилл попытался пошевелить руками, но не смог: мышцы не слушались команд головного мозга. Напрягая память, Лучинский вспоминал, что с ним произошло. Всплыл образ старухи в чёрном и её странная клюка. Бабка почему-то улыбалась и молчала. Её морщинистое лицо было каким-то умиротворённым. За старухой всплыл, словно на экране компьютерного монитора, образ мистера Пака. Азиат удивлённо смотрел куда-то мимо Кирилла. За корейцем перед глазами появился стакан с бальзамом. Пена вздыбилась выше краёв, но не шипела.
«Наверное, я отравился этим пойлом! Наверное, попал в реанимацию», – пронеслась мысль.
Вдруг абстрактные пятна света стали обретать контрастность и резкость. Словно из тумана, Кирилл увидел возле себя женскую фигуру во всем белом. Кто-то взял его ласково за руку и погладил. Кирилл напрягся и попытался рассмотреть лицо. Приятное девичье лицо с каштановыми волосами и голубыми глазами.
«А вот и медсестра, точно в токсикологию попал. Интересно, кто вызвал скорую? Кто спас меня?»