Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Волкогонов Дмитрий Антонович

Деньги на „мировую революцию", повторюсь, часто шли по случайным каналам, через случайных людей. Россия кор­чилась в голодных муках, обращаясь к различным обществен­ным и благотворительным организациям за помощью, а мил­лионы золотых рублей согласно постановлениям Политбю­ро, решениям Совнаркома, личным запискам Ленина текли в „песок" мировой революции. Вождь большевиков, получая ча­стые сигналы о разбазаривании ценностей, предложил упоря­дочить „дело". Лишь в сентябре 1921 года постановлени­ем Политбюро создали бюджетную комиссию ИККИ. От РКП(б) туда вошли Зиновьев, Сольц, Молотов (или Михай­лов — для замены).

Денежные дела Коминтерна — огромная тема, полная тайн и ожидающая своего исследователя. Это, по сути,

канал финансирования российской большевистской партией миро­вого коммунистического движения, имеющего целью совети­зацию в конечном счете нашей планеты. Как писал Троцкий в 1919 году: „Если сегодня центром Третьего Интернациона­ла является Москва, то, — мы в этом глубоко убеждены, — завтра этот центр передвинется на запад: в Берлин, Париж, Лондон… Ибо международный коммунистический конгресс в Берлине или Париже будет означать полное торжество про­летарской революции в Европе, а стало быть, и во всем мире". Ленинское пророчество в апреле 1919 года соли­дарно с Троцким: „Победа возможна. Революция в Венгрии окончательно доказала, что в Западной Европе растет совет­ское движение и победа его недалека. У нас много союзни­ков во всем мире, больше, чем мы знаем. Но надо продер­жаться трудных четыре-пять месяцев, чтобы победить врага". И многим казалось, что прогноз действительно сбу­дется. Ленин лично интересовался финансированием органи­заций и отдельных лиц за рубежом, состоявших на содержа­нии у Москвы. Вот перед Лениным письмо, написанное в ноябре 1921 года Петром Ивановичем Стучкой, его добрым знакомым.

"Дорогой Владимир Ильич!

Прошу Вашего содействия при разрешении сметы ком­партии Латвии, ибо вопрос тянется с 1 августа и наши това­рищи ничего не получают, не получая, однако, и отказа.

С ком. приветом П. Стучка". Ленин на письме: „т. Молотову. Волокита выходит бес­стыдная. Надо приготовить вопрос к четвергу в Политбюро… Ленин" .

Но, слава Богу, заработала бюджетная комиссия Комин­терна, созданная решением Политбюро ЦК РКП(б). Один этот факт в высшей степени показывает, что это за „незави­симая" международная организация. Вот, например, выдерж­ки лишь из одного протокола смешанной комиссии, заседав­шей в марте 1922 года:

„Слушали: Постановили:

1. Бюджет компартии Германии.

1. За выдачу в 1922 году Германской компартии 446 592 золотых рублей (42 872 832 германские марки) голосо­вали Брандлер, Попов, Эмбер, Дро и Пятницкий; за 400 000 золотых ру­блей — Сольц и Михайлов.

2. Бюджет компартии Франции.

2. Постановлено выдать на издательство 100 000 золотых рублей (638 000 французских франков). При­нято единогласно.

3. Бюджет Ит. КП.

3. 360 842 золотых рубля. Или 4 306 000 лир.

4. Бюджет КП Чехос­ловакии.

4. За 250 000 золотых рублей (7 910 000 чешских крон) голосовали Попов, Брандлер, Пятницкий (Эмбер–Дро к тому времени ушел), за 200 000 Сольц и Михайлов.

5. Бюджет КП Анг­лии.

5. 200 000 золотых рублей единоглас­но голосовали все…"

Дальше следует перечисление большого количества дру­гих партий, поставленных на „довольствие" Коминтерна, а если точнее, то народа России, оказавшегося в руках больше­виков.

Ленин и его партия солидно и постоянно подкармливали все национальные организации, заявлявшие о своем согласии с программными установками Коминтерна. Регулярно попол­няли свою казну из московских запасов компартии США, Польши, Австрии, Швейцарии, Швеции, Венгрии, Югославии, Румынии, Люксембурга, Голландии, Греции, Турции, Персии, Индии, Английской Индии (так в протоколах), Китая, Ко­реи, Японии, Германии, Бельгии, Испании, Аргентины, Ита­лии, Южной Африки, Эстляндии, Латвии, Литвы, Финлян­дии, Норвегии и других стран. Комиссия Коминтерна выделя­ла также крупные средства международным молодежным, профсоюзным коммунистическим оганизациям, различным издательствам, бюро, центрам и т.д.

Более всего и чаще всего денег шло в Германию (Ленин хак будто „расплачивался" за немецкую помощь своей партии накануне октябрьского пере­ворота). Но установленный бюджет, как правило, всегда „перевыполнялся". Шли постоянные дополнительные запро­сы от национальных центров в Москву, в большинстве случа­ев просьбы удовлетворялись. Голодная, разрушенная, повер­женная Россия работала на химеры „мировой революции".

На том заседании смешанной комиссии, о котором мы упомянули выше, распределили 5 536 400 золотых рублей. По тем временам это очень крупная сумма. По имеющимся данным, Совнарком на продовольствие голодающим истра­тил в том году в три раза меньшую сумму. Но ведь золотой поток по коминтерновским каналам не иссякал многие деся­тилетия!

Сразу после революции стало повседневной практикой советских дипломатов, различных представителей, „уполно­моченных" требовать у Кремля все новых и новых средств для революционизирования политического процесса за ру­бежом, упрочения позиций Советской России в различных странах.

Так, А.А.Иоффе в январе 1920 года писал Чичерину, что, „переплатив Эстонии 15 миллионов", мы „вернем эти миллио­ны чрезвычайно скоро". Дипломат ленинской школы, кото­рый в 1919 году пытался дирижировать революционным про­цессом в Германии, напоминает, что, „когда Колчак увез у нас (золото. —Д.В.) более 800 млн., мы даже не поморщи­лись…Я видел в Литве и Белоруссии, как швыряются милли­онами наши агенты…".

Своим письмом Иоффе лишь подтверждает коммунисти­ческую расточительность во имя „революционных целей".

Политбюро специальным решением в апреле 1922 года, по докладам Сокольникова и Пятницкого, утвердило оче­редной бюджет Коминтерна. Выписка за подписью Сталина была направлена в Народный комиссариат финансов для ис­полнения. Но, как я уже говорил, официальный бюджет — это лишь часть ассигнований. Следовали многочисленные просьбы, распоряжения, и средства из так называемого „ре­зервного фонда", фонда Политбюро, бюджета ОГПУ направ­лялись для нужд национальных коммунистических организа­ций. Так, в том же апреле Карахан докладывал Сталину, что он передал крупные суммы корейцам (дважды золотом на сумму 600 000 рублей и один раз царскими купюрами — 4 млн.) для создания двух типографий (в Шанхае и Пекине) и для непосредственной нелегальной работы в Корее против японцев, в том числе для организации вооруженного сопро­тивления.

Ленин нетерпеливо ждал скорой отдачи от денежных инъекций, а ее не было… Уже после создания бюджетной комиссии стали выявляться один за другим случаи злоупо­треблений, хищений, исчезновений крупных сумм коминтерновских денег. Так, Сафаров докладывает Сталину: денеж­ные средства и ценности выдаются совершенно „безот­ветственным людям из отдельных групп". Автор письма при­водит пример, когда неким Ху Нан Гену и Ко Чи Иру было выдано 200 000 золотых рублей для поддержки национально­го движения в Корее; однако, как выяснилось, деньги пошли для продолжения склоки в корейской эмиграции.

Сталин собственноручно пишет записку Зиновьеву с просьбой ответить, что это за „Франкфуртский фонд" создан в Германии? Кто его финансирует? Для чего? Зи­новьев не в курсе, обещает разобраться, когда появятся Пятницкий и Стасова. Как выяснилось в конце кон­цов, в Германии денежными делами Коминтерна заправ­лял некий Джеймс Рейх с партийной кличкой „товарищ Томас". Он ворочал огромными, миллионными суммами, получаемыми из Москвы. Только на подготовку воору­женного выступления Германской компартии в феврале 1921 года передал ей 62 млн. немецких марок (в валюте и драгоценностями). А всего в этом году этот „товарищ Томас" распределил в Германии 122 млн. марок, сверх 50 млн. марок, которые он держал под своим контролем во „Франкфуртском фонде".