Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Волкогонов Дмитрий Антонович

Большевики, создав Коминтерн и установив за ним пол­ный контроль, решили, что с его помощью они могут не только контролировать революционную ситуацию, но и, главное, создавать ее. Для этого Ленину пришлось с самого начала взвалить финансовое бремя по функционированию „всемирной коммунистической партии" (так первое время го­ворили многие вожди) на плечи разграбленной, голодной, полузадушенной большевиками Советской России. Еще до 1 Конгресса Коминтерна в марте 1919 года ЦК 8 октября 1918 года решил „образовать бюро РКП" по „заграничной работе" в составе Балабановой, Воровского, Бухарина и Аксельрода. Это дало основание Ленину заявить в мае 1919 года, что Третий

Интернационал фактически создался в 1918 году, когда были образованы коммунистические партии в ряде стран, что, в свою очередь, потребовало координации их усилий.

Все финансовые средства на поддержку нужных органи­заций шли через это бюро, которое в начале 1919 года воз­главил Зиновьев. Но на первых порах Народный комиссариат иностранных дел осуществлял также некий патронаж за дея­тельностью бюро. Дело в том, как писал известный советский дипломат А.А.Иоффе, что „ставка на мировую револю­цию, хотя бы и явно запаздывающую, была краеугольным камнем всей ленинской тактики во время Бреста и после него". Но скоро Политбюро вывело международные комму­нистические дела из ведения Наркомата иностранных дел. Это стало возможным после демарша председателя Президи­ума Коммунистического Интернационала. Зиновьев взбунто­вался против опеки Наркомата иностранных дел, написал Ленину о „ревности" Чичерина, и бюро получило финансо­вую самостоятельность.

Подчиненное финансовое положение этой международ­ной организации российскому ЦК большевиков сразу же сде­лало ее полностью послушным орудием их планов. Политбюро ЦК РКП решало практически все: где и когда прово­дить Конгресс Коминтерна, какие вопросы на нем обсуждать, какое обращение принять на том или ином заседании Полит­бюро с участием Ленина, решало даже такие мелкие вопро­сы: выделить ли дополнительно 12 пайков в распоряжение Радека для„обслуги" делегатов; предписывало Енукидэе со­вместно со Склянским и Брюхановым „подтянуть питание" участников конгресса, улучшить снабжение рабочих типогра­фии III Интернационала и многие другие второстепенные и рутинные вопросы.

Уже с самого начала с Коминтерном установили тесные связи органы ГПУ, возникшая советская зарубежная развед­ка. Устанавливались контакты с секциями Коминтерна, фи­нансировались конкретные операции, готовились личные до­кументы, вербовались кадры. Вот, например, управляющий делами ИККИ Д.Блейк пишет записку в Политбюро ЦК РКП 24 ноября 1920 года „О нелегальной технике", где ста­вит вопрос о недостающих в ИККИ иностранных бланках, фотобумаге, соответствующих материалах. В числе других Блейк ставит вопрос и о том, что „технический персонал с их семьями должен быть обеспечен из конспиративных средств Коминтерна". Ленин, прочитав записку, прежде чем передать по назначению, пишет: „О конспирации — доклад Блейка. Секретно".

Функционируют не только национальные секции Комин­терна, озабоченные ростом своих компартий, пропагандистской работе»! в собственных странах, но и аппарат этой меж­дународной организации, занимающейся налаживанием кон­кретных политических акций в различных регионах: иници­ированием стачек, демонстраций, протестов, восстаний. По­литбюро под „крышей" Коминтерна создает за рубежом мно­гочисленные опорные базы. Пример:

Из Туркестана представитель ЦК Гопнер просит через Карахана (зам. наркома иностранных дел) уточнить в Полит­бюро:

1. Санкционируете ли Вы организацию индусской базы в Туркестане (в полном согласии с Туркбюро ЦК РКП).

2. На чье имя мне передать 2 000 000 рублей золотом?

Ленин, соглашаясь и отдавая устное

распоряжение по запросу, лишь расписывается (почему-то красными чернила­ми) на документе

Пока бюджетное снабжение Коминтерна еще не органи­зовано (а вскоре его будет финансировать не только ЦК РКП(6), но и ОПТУ — для своих „конспиративных целей"), непосредственные решения по финансированию часто прини­мает лично сам Председатель Совнаркома.

К нему обращается, например, Эйно Абрамович Рахья, тот самый, который обеспечивал конспирацию Ленина летом 1917 года и был его связным. Теперь он один из руководите­лей компартии в Финляндии. От имени ЦК ФКП просит отпустить для ее внутренних нужд драгоценностей на сумму 10 миллионов финских марок. Ленин (вновь красными черни­лами) — „Согласен".

Подобных материалов к Ленину поступает великое мно­жество. Например, ему докладывают о письме из Бенгалии (Индия), поступившее по каналам Чичерина. Доброжелатель Коминтерна, страстно желающий мечту Ленина о мировом революционном пожаре превратить в действительность, пи­шет, чтобы ему быстрее прислали денег и литературу для подготовки низвержения англичан. „Прошу Вас передать мой привет воем храбрым товарищам, которые так мужественно бьются за освобождение человечества: Ленину, Троцкому, Чичерину.

Вирендранат Чаттопадиа".

Отдел Востока в ЦК делает приписку на документе: „Если мы думаем серьезно заняться революционизированием Индии, то ставка должна быть сделана на немусульманскую Индию— Что касается денежных фондов, о которых говорит Ч., то для этого он, как бывший долго на немецком содержа­нии, несомненно развращен европейской жизнью".

Таких „революционеров", которым были нужны лишь русские деньги, русское золото, было немало. Многие на этом поприще весьма преуспели.

Сделаем небольшое отступление. Деньги в Москве выда­вались разным лицам сотнями тысяч, миллионами рублей (зо­лотом), долларами, фунтами, марками, лирами, кронами и т.д. Разбазаривались царские золотые запасы, награбленное золо­то у церкви, добро, конфискованное у буржуазии. По-моему, никогда точной отчетности в ИККИ с делами нелегальными в то время не было заведено. В этом смысле интересна, на­пример, переписка между Сталиным, Зиновьевым, с одной стороны, и Литвиновым (заместитель наркома иностранных дел), Пятницким (зав. валютной кассой ИККИ) по поводу „уплывших" денег через руки уполномоченного Наркоминдела Карло (Любарского). Как явствует из докладных, из 750 000 лир, полученных для передачи итальянской компар­тии, он вручил ей лишь 288 000, куда-то истратил 124 487 тысяч чешских крон, крупную сумму в английских фунтах и т.д. Литвинов предлагает Любарскому объявить выговор, а Пятницкий строже освободить от работы…

Не вникая в тонкости этого заурядного дела (каких было немало), можно предположить, что нашлось немало людей, которые политическое рвение большевистских вождей в их стремлении пришпорить историю не без успеха использова­ли для собственных, далеких от революционных идеалов и целей.

Ленин не просто пророчествовал, он делал все, чтобы они, эти пророчества, стали явью. Делаются попытки радика­лизировать влияние Коминтерна на ситуацию в ряде стран, особенно на Востоке. Карахан вносит, например, предложе­ние о регулярной отправке коминтерновских агитаторов в целый ряд стран Востока с установлением точных размеров денежных премий за эти „командировки". При этом, борясь За коммунистическую идею, желали, однако, не морального, а реального вознаграждения. Карахан посылает документ, ко­нечно „совершенно секретный", Ленину: