Ленин
Шрифт:
Например, реквизируя ценности у российской буржуазии, грабя церкви, расхищая царские золотые запасы якобы для закупки хлеба, Политбюро использует их по своему усмотрению для иных целей. К слову, согласно решению высшего партийного ареопага от 15 октября 1921 года, «ни один расход золотого фонда не может быть произведен без особого постановления Политбюро»{57}.Страна, погруженная во мрак, хаос, разруху, голодает, а Политбюро не только продает хлеб, но и шлет огромные суммы золота за рубеж своим коммунистическим агентам. Перечислю лишь малую часть переданных в то время ЦК РКП своим ставленникам долларов, марок, фунтов, крон для инициирования «революционного процесса».
Венгерская
Руднянскому – 250 000
Эберлейну – 207 000
Браслер Калуш – 194 000
Чехия. Ив. Синека – 288 000
подпись неразборчива – 215 000
Германия. Рейху для Томаса – 300 500
ему же – 100 000
ему же – 3000
ему же – 7500
ему же – 65 000
подпись неразборчива – 250 000
Р. Ротхегель – 639 000
Розовскому для Рейха – 275 000
Италия. Любарскому для Карло – 15 200
ему же – 331 800
ему же – 13 000
ему же – 300 000
Берзину – 487 000
Америка. Котлярову – 209 000
Хавкину – 500 000
Андерсону – 1 011 000
Джону Риду [18] – 1 008 000…
Англия, Балканы, Швеция, Швейцария… Список бесконечно длинный. И так – ежемесячно… Скорбный список преступного разбазаривания национальных средств…{58} А в это время умирают, умирают люди.
Я думаю, что Ленин никогда не любил Россию и ее народ. Он любил только власть и свои безумные идеи…
Ленин, верный своему конспиративному мышлению, видит в деятельности международных организаций по оказанию помощи голодающим не столько гуманитарную потребность, сколько «происки империалистической буржуазии». Характерна в этом отношении собственноручно написанная Лениным записка Молотову 23 августа 1921 года.
«Предлагаю ПБ постановить:
создать комиссию с заданием подготовить, разработать и провести через ВЧК и др. органы усиление надзора и осведомления за иностранцами.
Состав комиссии: Молотов, Уншлихт, Чичерин.
Ленин»{59}.
На следующий день Политбюро, естественно, приняло соответствующее постановление, и ВЧК усилила слежку за иностранцами. Сохранилось много документов за подписями Сталина, Троцкого, Каменева, согласно которым благотворительным американским организациям чинились всяческие препятствия: ограничения в объеме на передачу продовольствия частным лицам и организациям, взимание денег за их провоз по российским дорогам, за использование складов и т. п.{60} Складывается впечатление, что большевистским руководителям собственные идеологические принципы были неизмеримо важнее, чем жизнь российских граждан. Люди, способные на любую жестокость в собственной стране, не могут понять гуманистические мотивы, человеколюбие незнакомых людей. Они для них остаются только «буржуа», от которых ничего хорошего ждать не следует.
Эсеры, считавшиеся выразителями и защитниками интересов крестьянства, ядовито критиковали большевиков до тех пор, пока их всех не извели в лагерях и тюрьмах. В уже упоминавшейся брошюре «Что дали большевики народу» есть глава: «Власть – против крестьян».
В эсеровском документе, в частности, говорится: «Большевики с самого начала своего проклятого царства показали себя врагами крестьян. Чтобы добыть хлеба, они снарядили военные экспедиции в деревни… Крестьянин вздохнуть свободно не может: то разверстка, то трудовая повинность, то лес руби, то солдат и подводы поставляй, то последний скот веди на убой… Крестьянства в России 90 миллионов, значит, огромное большинство. А какое участие принимает крестьянство в управлении государством? Рабочих в Советы по одному выбирают от 5 тысяч, а крестьян по одному от 25 тысяч…»{61}
Но
Ликвидация восстаний в России одновременно означала и ликвидацию эсеровской партии – главной защитницы крестьянских интересов. Ведь большевики, формально примирившись с эсеровской программой о земле и фактически присвоив ее, никогда не соглашались с главным пунктом: земля – достояние трудового народа, а конкретно – крестьянской общины. У большевиков был иной взгляд: земля – собственность только государства. Разгром эсеров развязал большевикам руки. По указанию Ленина быстро принимается Земельный кодекс РСФСР, согласно которому отбрасываются эсеровские мотивы о принадлежности земли трудовому народу – тем, кто ее обрабатывает. Земля объявляется государственной собственностью.
Положение крестьян предопределено: они станут живым придатком чужой собственности. Это положение закрепляется и в российской Конституции. Фактически была подготовлена правовая почва коллективизации: непосредственные производители были отстранены от средств производства (земли). То был ленинский план огосударствления крестьянства, огосударствления сельской общины и подготовка их к новому социальному закабалению, но теперь уже на «принципах социализма». Нэп дал возможность перед долгим заточением в колхозное рабство лишь сделать несколько последних глотков свободы, и без того уже сильно ограниченной.
Эсеры не сразу сдались. Они пытались разъяснить народу пагубность большевистского курса. Хотя программа самих социалистов-революционеров во многом была ущербной, но в отношении крестьянства она значительно полнее отражала их интересы. В упомянутой выше брошюре «Что дали большевики народу» эсеры попытались дать анализ краха аграрной политики большевиков. Написанная зло и убедительно, брошюра долго ходила в России по рукам. ЧК, ГПУ, ОПТУ уже в двадцатые годы за чтение такой литературы обычно ставили человека «к стенке». Брошюра с хлесткими подзаголовками: «Царство смерти», «Царство голода», «Царство холода», «Царство нищеты», «Царство разрушения», «Война без конца» и другими подобными давала убийственную и в основном верную характеристику результатов хозяйничанья большевиков в России.
По сути, грядущая коллективизация началась на методологических устоях, сформулированных Лениным: преобразования в деревне – преобразования государственные. Допустимо и неизбежно насилие. Кооперирование сельского хозяйства – только в условиях диктатуры пролетариата. Ленин и большевики смогли овладеть деревней главным образом потому, что им удалось разжечь войну внутри самого крестьянства, стравить зажиточных мужиков с безземельными, худосочными, плохими работниками. Большевики перенесли и в село гражданскую войну. Ценой гибели миллионов они усмирили российскую деревню, повели ее «по новому пути», как и учил Ленин.
Не случайно Сталин, когда коллективизация шла к концу, выступая на Объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 7 января 1933 года, то и дело апеллировал к Ленину. Говоря об итогах пятилетки в четыре года в области сельского хозяйства, Генеральный секретарь партии обильно цитировал главного вождя:
Ленин говорил, что, «если мы будем сидеть по-старому в мелких хозяйствах, хотя и вольными гражданами на вольной земле, нам все равно грозит неминуемая гибель» (см.: Т. XX. С. 417).
Ленин говорил, что «только при помощи общего, артельного, товарищеского труда можно выйти из того тупика, в который загнала нас империалистическая война» (см.: Т. XXIV. С. 537).