Леонид Красин. Красный лорд
Шрифт:
Красин открывает павильон СССР на выставке в Париже. [Bibliotheque nationale de France]
Тем временем польские войска нанесли Красной армии поражение на подступах к Варшаве и погнали ее назад к границе. Это «чудо на Висле» ослабило советские позиции на переговорах, как и скандал, разыгравшийся по вине Каменева. Он привез в дипломатическом багаже бриллианты и другие драгоценности стоимостью 40 тысяч фунтов, которые были проданы по уже описанной схеме, а деньги переданы лейбористской газете «Геральд трибюн» и левому «Союзу действия», выступавшему за примирение с Советской
Встреча Красина с персидским послом Самад-ханом в Париже в 1925 г. [Bibliotheque nationale de France]
Высылки не случилось, но про советских представителей будто забыли. Красин 16 сентября запросил Москву, имеет ли смысл вести переговоры дальше. «Снова мы стоим перед вопросом, как реагировать на затягивание соглашения, — сообщал он Чичерину. — Возможно либо поставить ультиматум и уехать из Англии в случае отклонения, либо ждать неопределенно долго, стараясь возбуждать путем отдельных сделок жадность Сити к нашему золоту и косвенным давлением Сити влиять на правительство». Этот вопрос обсуждался 20 сентября 1920 года на заседании пленума ЦК РКП(б), который решил оставить делегацию в Лондоне. Однако поведение англичан становилось все более недружелюбным: 5 октября Красин писал Чичерину: «Форин офисом производится на нас сильнейшее давление в смысле признания долгов прежнего правительства, также возвращения английским подданным убытков вследствие национализации промышленности… Черчилль, Керзон противодействуют всякому соглашению. Ллойд Джордж не заинтересован в немедленном его заключении и предпочитает выжидать развязки на фронтах». Вдобавок первая же партия фанеры, вывезенная из России фирмой «Джеймс Сегор», была 30 октября арестована по запросу бывших владельцев Старо-Русского фанерного завода — на ней были найдены клейма этого предприятия.
В письмах в Москву Красин советовал не реагировать на провокации и ждать. Такая тактика принесла свои плоды: 12 октября советские власти заключили перемирие с Польшей, а в ноябре разбили армию Врангеля и взяли под контроль всю европейскую часть страны. Поверив в стабильность правительства большевиков, европейские страны, в первую очередь Германия, наращивали сотрудничество с ним, давая пример Англии. Красин 17 ноября телеграфировал в Наркоминдел: «Ллойд Джордж дает нам неофициально знать, что торговый договор будет подписан на следующей неделе». Тогда же он сообщал: «В отношении торговли общее положение с каждым днем становится все более благоприятным, число фирм, соглашающихся принять золото, увеличивается… Золотая блокада близка к окончательному прорыву».
Предварительный вариант торгового соглашения Красин получил 29 ноября, но его не устроили несколько пунктов — например, необходимость продавать советское золото исключительно Банку Англии, который давал меньшую цену, чем частные торговцы. Вдобавок англичане снова добавили в текст обязательства Москвы уплатить британским подданным компенсацию за потерянное имущество и прекратить революционную пропаганду на Востоке. Тем не менее он счел договор в целом приемлемым и готовым для подписания при условии некоторых доработок. Чичерина такой вывод решительно не устроил: он требовал полной переделки документа и даже советовал Красину покинуть Лондон, чтобы сделать англичан сговорчивее.
Политбюро обсудило проект договора 4 декабря и также потребовало доработать его, но согласилось с Красиным в том, что настаивать на выполнении всех советских условий и со скандалом покидать переговоры по меньшей мере неконструктивно. Снова начались долгие и нудные обсуждения пунктов договора, но 21 декабря Ллойд Джордж пригласил Красина к себе и объявил о смягчении британских позиций: он уже не требовал немедленной выплаты компенсации, а в ответ на прекращение советской пропаганды
Прибыв в Москву 26 января, он сразу же попал на пленум ЦК, посвященный в том числе и заключению торгового соглашения. При поддержке Ленина Красин добился согласия на подписание договора при внесении некоторых несущественных поправок, и даже Чичерин был вынужден послать Керзону телеграмму с поддержкой этого решения. Красин вернулся в Лондон с советскими поправками 4 марта, но тут противники договора решили пойти ва-банк. Узнав о начавшемся в Кронштадте восстании моряков, они через газеты распустили слухи о том, что Петроград и Москва охвачены беспорядками и большевистская власть вот-вот падет. 8 марта эту информацию официально подтвердил Форин офис.
Красину пришлось срочно выступить с опровержением; он заявил окружившим его в фойе журналистам: «В Петрограде и Москве все спокойно. Ленин работает в Кремле, над которым по-прежнему развевается красный флаг. Мятеж, поднятый белогвардейскими офицерами в Кронштадте, будет ликвидирован в ближайшие дни, если не в ближайшие часы». Ему матросское восстание скорее помогло: решив, что кремлевским руководителям сейчас не до этого, дипломат самовольно убрал из текста не устраивающие англичан поправки, оставив только одну — что Лондон обязуется прекратить антисоветскую деятельность в граничащих с Россией государствах, входивших прежде в ее состав. Имелась в виду прежде всего Польша, где британская разведка поддерживала антисоветские формирования того же Савинкова и других.
Четырнадцатого марта Ллойд Джордж собрал правительство для обсуждения договора, сообщив им о поправках Красина, и они согласились на подписание — все, кроме Керзона, вместо которого документ 16 марта подписал лорд Горн. Об изменениях, внесенных в текст договора, Красин сообщил только после подписания, когда действовал принцип «победителей не судят». А он был именно победителем — заключение договора с ведущей державой Запада означало, что Советская Россия вернулась в мировую политику и с ней отныне придется считаться всем. Он увидел это воочию по пути домой, когда представители германского правительства торопили его с заключением торгового соглашения: его готовый проект принесли буквально к поезду, и Красин в апреле отвез его в Москву. Уже потом он узнал, что тогда же сотрудник советского НКИД Виктор Копп вел тайные переговоры о военном сотрудничестве России и Германии, которой Версальский мир запретил иметь армию.
После подписания англо-советского соглашения Красин получил статус торгпреда в Англии, хотя бывал там редко, продолжая выполнять обязанности наркома внешней торговли. Фактически он был послом, хоть и не имевшим дипломатического статуса, поскольку отношения между двумя странами еще не были восстановлены. Осень 1921 года он провел в Берлине, где лечился и отдыхал от напряженных переговоров
(а заодно познакомился с Тамарой Миклашевской). За это время он не раз обращался к английскому правительству с призывом признать Советскую Россию де-юре и созвать международную конференцию для урегулирования ее отношений с другими странами.
Заключение торгового соглашения с Англией, как и рассчитывал Красин, подало пример многим другим странам. Когда по пути из Москвы в Лондон в конце февраля 1921 года он остановился в Берлине и имел там ряд деловых встреч, у него сложилось впечатление, что «до завершения лондонских переговоров немцы, пожалуй, не пойдут ни на что определенное». Так оно и случилось: 6 мая между Советской Россией и Германией было подписано временное торговое соглашение. Оно во многом повторяло условия англо-советского соглашения, но имело одно важное преимущество: в отличие от Англии и других стран, где еще работали дипмиссии старой России, Германия признала полпредство РСФСР в Берлине единственным законным российским представительством. Это тоже было прецедентом, позволившим требовать от европейских стран того же, а заодно и передачи советским дипломатам посольских зданий и другой российской собственности за рубежом.