Лепесток красной розы
Шрифт:
В памяти всплывает обрывок разговора мамы с каким-то абонентом. Она разговаривала тогда с ним. С мужчиной, которого любила и которого в одночасье потеряла. Мой отец упустил ее по своей наивной глупости, будто его мать была центральным проповедующим источником. Это не так.
– Любишь? Какая может быть любовь, если променял человека за свое предназначение? Так не делается. Извини, мне надо идти. Я тебе ничем не могу помочь.
Я направилась к двери, за мной следом по пятам шел Эрик, остерегая от мужчины.
– Ханна!
Добралась до двери подъезда, разблокировала ее и ворвалась внутрь, перепрыгивая ступеньки.
Добравшись до двери нашей квартиры, достала ключи и с трясущимися руками все никак не могла вставить их в замок. Сердце стучало с молниеносной скоростью, совершая настоящие кульбиты и развороты на сто восемьдесят градусов с разбега. Дрожь сковывала действия, поражала чувствительность, что реагировала крайне вспыльчиво. Попыталась сделать еще раз и выругалась себе под нос, хватаясь за голову. Боже, во мне разразилась атомная война.
– Давай, я помогу.
– Вздрогнула, когда его пальцы коснулись моей холодной кожи, забирая ключ.
Немного отошла назад, давая возможность открыть дверь, и, стоило ему повернуть пару раз ключ, дверь поддалась. Я так и замерла на месте, глядя ему в глаза. Все эти дни я могла только учинять себе катастрофу под названием «кидаться из стороны в сторону», я так ненавидела его, в то же время любила; так хотела обнять и одновременно придушить; хотелось услышать голос и забыть. Все во мне противоречило по отношению к Эрику Россу. С одной стороны, было совестливо из-за того, что я оставила его в кошмарной ситуации с Бофорт и назвала проблемным, с другой, - чувствовала себя преданной, когда он признался в этой коварной сцене. Спать с ней во время нашей ссоры - схоже с гранатой, брошенной прямо под ноги.
И когда меня стало отпускать от иронической встречи отца и дочери, на подкорке сознания зацепилась тема про нас с Эриком. Вспомнилась вся та гниль, окружавшая нас уже целый месяц.
– Ты в порядке?
– испуганно спросил он, дернувшись ко мне и заглядывая в глаза.
Отвернула голову, боясь быть прижатой мрамором, и проронила несколько слов.
– Спасибо, все хорошо. Ты можешь идти, вдруг у тебя дела.
Обошла недоуменного парня стороной и зашла в свою квартиру. Потянулась за ручкой двери, стала ее закрывать, как Эрик протиснулся между щелью, снова раскрывая дверь.
– У меня нет дел, Ханна. Ты же сама об этом знаешь, если дело касается тебя, - мускул на лице дернулся, когда он попытался улыбнуться одним уголком губ.
– И все же, не хочу тебя задерживать.
– Господи, ты меня не задерживаешь. Я не хочу, чтобы ты уходила в себя после случившегося. Я должен быть рядом с тобой.
– Мне не нужна поддержка и тем более твоя помощь, - сквозь зубы выговорила, толкая парня обеими руками за порог дома. Почему когда тебе хочется остаться одной и обдумать накопившееся, все считают, что ты нуждаешься в попечении? Это выводит из себя.
– Уходи, Эрик. Я не желаю никого видеть.
– Я не уйду, - запротестовал, убирая руки со своей груди.
– Я останусь здесь до той поры, пока ты не успокоишься. Ты до сих пор вся на нервах и можешь сделать все, все угодно.
– Да что
– Топнула ногой и подняла голову вверх, будто молясь богу избавить меня от парня.
– Почему ты вечно препятствуешь моим просьбам?
– Потому что я хочу быть с тобой. Хочу поддержать, а не держаться от тебя на нормативном расстоянии.
Стиснула зубы, сдерживая хищного демона, готовый наброситься на Эрика. Мама, подруги, теперь он - все думают, какая я повернутая в плане перенесения пережитых стрессовых моментов. Да, мною явно правит экспрессивная сторона, когда дело касается многих столкновений с реальностью, но я уже давно знаю, какого переживать каждый день в этом захудалом районе, терпеть над собою издевательства жизни и ставить эгоизм превыше разума.
Опустила глаза в пол, прикрыла их и медленно досчитала до десяти. За этот месяц я пережила куда больше стресса, чем за последние полтора года. Его невозможно назвать самым необычным. Хуже всего, - ты уже не знаешь, что делать со своими внутренними переживаниями и наружными дилеммами.
– Эрик, пожалуйста, оставь меня в покое! Мне сейчас хочется побыть одной…
– Нет, - отрицательно мотнул головой, врываясь в мое пространство своим запахом, от которого теплота распространяется по всему телу.
– Я не оставлю тебя одну. По крайне мере до прибытия твоей мамы.
Мама. Господи, мне же еще предстоит рассказать об этом увлекательном столкновении с моим биологическим отцом. Даже страшно представить, какой удар схватит её при одном упоминании этого человека.
Подергала ногой, находясь на распутье: впустить или послать к чертям Росса, но тут же обессилено сдалась, так как не хватало мне замкнуться в себе от очередной депрессии. Он прав. В таком состоянии я могу сделать все, что угодно. Меня затянет в водоворот нескончаемых подавленных терзаний.
Отступила в сторону, приглашая войти парня в нашу маленькую квартирку. С глухим ударом закрыла дверь, повернула замок. Сняла с себя быстро пальто и ботинки, отставив в сторону, и развернулась к Эрику, чуть не ударившись лбом об его подбородок. Он был максимально близко ко мне. Раздражая или же предвкушая новые во мне ощущения. С ним всегда идет все в хаотичном порядке.
– Куртку можешь положить на стул, и под ним оставить обувь. Я буду тебя ждать на кухне, - тихо уведомила его, обойдя стороной и сделав вид, что не заметила многозначительного взгляда, проникающий под слой кожи.
Налив воду в чайник, поставила его нагреваться и полезла за чашками в шкафчик. В этот момент из прихожей донеслись шаги парня, который медленно прошел на кухню, крутя головой. Он изучал каждую мелкую деталь, что отделяла его хоромы от нашей скромной квартирки, хмурился, когда замечал что-то странное, и был настолько серьезен, точно оттеняя совсем иного Эрика Росса.
– Кофе или чай?
– безапелляционно спросила, с грохотом закрыв шкафчик.
– Кофе, - осведомил он и продолжил дальше рассматривать маленькую кухню.
Мне не было стыдно или же растеряно в том, что он нагло ворвался в квартиру; находится среди белых простых стен и оценивает каждый предмет с таким укоризненным взглядом, что невольно думается, прикидывает цену на каждую утварь. Просто так непривычно видеть этакого богатенького парня в районе, где мало кто может себе позволить Ауди или же квартиру на Манхэттене.