Лепесток красной розы
Шрифт:
Эрик не отстраняется, не спешит сбежать после хлесткого удара, опирается об поверхность перегородки, смотрит в упор, поедает меня изнутри своим диким и необузданным взглядом. Он прищуривается на секунду, пытаясь выискать у меня какую-то двусмысленную оправданность. Ему плевать, что подумает после этого остальные, ему важен именно этот случай, отгородившись от реальности.
– Эй, девочки! Пошевеливайтесь! У нас осталось полчаса, затем можете хоть вечеринку закатывать, раз не можете отлипнуть от девушек!
– рявкнул на парней тренер, поочередно глядя на своих с примесью
Мальчики по стойке смирно выпрямлялись, развернулись, Аарен быстро поцеловал подругу в щеку, после этого пошел за всеми остальными. Брюс подмигнул Грейс и растворился в толпе, и только Эрика продолжал сохранять позу, не прерывая между нами зрительно контакта.
Я не хотела уступать ему, подводить себя, лишь бы вызывать в Эрике победную ухмылку и терпела до раздражения настойчивость. Затем неожиданно парень подтянулся, губами задел меня за щеку, от чего кровь начала циркулировать и жар бросил в лицо. Щетина колет участки нежной кожи, вызывая ответную реакцию организма, - поддаваться вперед. Зажмуриваю глаза, когда губами еле уловимо касается моего уха через волосы.
– Если ты хочешь поиграть, - дрожь пробегает по спине и уходит в эпицентр разгорающегося предвкушения, - то дождись окончания тренировки. Тогда и узнаешь прелести настоящего мужского члена.
Он максимально близко ко мне. И я не могу отстраниться от него. Никак. Словно приклеена к нему.
Лизи не могла забеременеть от него, так как Эрик подходил к сексу с полным контролем над процессом…
Эрик бывает иногда козлом, но он любит тебя больше, чем кого-либо другого. Пожалуйста, не сомневайся в нем, выслушай его.
Слова Зары врываются в голову с болью.
Эрик отстраняется, натягивает на лицо беззаботное выражение, при этом на губах играет наглая ухмылка, ибо он знает, за какие звенья стоит давить, как умело изловчиться в нашем противостоянии. Руками до хруста костей впивается в бортик и отпрыгивает, напоследок бросив многозначительный взгляд. Разворачивается и устремляется за всеми в центр зала.
Девочки не теряя времени наваливаются на меня с потоком своих ощущений от открывшийся картины:
– Девочка, да вы друг в друга так втюрились, что оторвать не возможно. Почему же ты его игноришь, Ханна? Ты же сама чуть не отдалась перед всеми этому парню, а все равно строишь из себя великую нацистку, - возмущается Грейс, закидывая мне на плечо руку.
– Потому что не все так просто, - высказываю все, что есть в моих силах. Я будто ослабела за эти маленькие минуты, будто из меня высосали всю энергию, оставляя внутри меня последние бездыханные возможности что-то выдавить из себя.
– Ты уже который день ходишь хуже хмурой тучи. Не хочешь поделиться с нами своими переживаниями?
– взмолившись, просит Ким, пересаживаясь и садясь с другой стороны от меня. Девочки волнующе смотрят на меня, только вот из меня выкачали весь кислород, ведь мне предстоит рассказать то, что поставит под удар нашу сплоченность.
– Ханна, пожалуйста. Обещаю, мы никому ничего не скажем.
Вздыхаю, понимая, что отвертеться уже не смогу. Я хотела это сделать чуть позже, видимо, момент настал.
– Девочки, -
– Ханна, - успокаивающе гладит меня по руке Грейс.
– Я перевожусь в Лондонский колледж со следующего семестра.
Говорю очень монотонно и быстро и тут же зажмуриваюсь, боясь посмотреть на реакцию подруг. Боюсь увидеть в их глазах осуждение и непонимание. Прочитать то, как им не нравится мое решение и взамен ему приходит злость. Но ничего не происходит.
– Боже, Ханна, это же прекрасно!
– восклицает первая Ким, обнимая меня.
– Это же такой шанс попасть в страну, которая является одной из точки центра моды. Я так за тебя рада, подруга!
– Ахренеть, поздравляю! Ты заслужила это.
Приоткрываю глаза, недоуменно уставившись на них.
– И вы не станете меня за это ругать?
Они обе смеются, явно забавляясь открытым изумлением, считавшиеся на моем лице.
– Мы бы не стали тебя загонять в ловушку, убеждая в том, что должна остаться с нами и наплевать на этот колледж. Каждому из нас предстоит сталкиваться с новыми надеждами, и нужно уметь принимать и поддерживать человека, пусть горькое расставание останется отпечатком на нашем расстоянии друг от друга.
– Грейс поддается и за шею обнимает, заставляя носом уткнуться в изгиб ее тонкой шеи и вдохнуть сладкие духи.
– Грейс, права. Мы за тебя очень рады и гордимся. Не каждый способен взять себя в руки и следовать мечте…
– А что говорит на этот счет твоя мама?
– Она рада, - неуютно пожимаю плечами, вспоминая, какая обстановка сейчас сосредоточена в «дружной» семье.
– Она хоть и пытается меня поддержать, но в связи с появлением отца…все как-то заострилось.
– Что?!
– восклицают одновременно подруги.
Обе хлопают глазами. Грейс наклоняется, словно за нами кто-то подслушивает и спрашивает:
– Почему ты нам об этом не сказала?
– возмущается рыжая, откидывает волосы назад и злобно посматривает на меня.
– Ханна, я думала, мы с тобой подруги…
– Простите, я правда собиралась вам сказать, только все пошло кувырком. Бофорт, экзамены, отец, начало практики, теперь еще наши недомолвки с Эриком.
– Роняю обессилено лицо в руки, громко застонав.
– Меня сделали чертовым метеоритом, готовым упасть на мирных жителей, никого не пощадив.
– Хорошо, успокойся. Объясни, что случилось…
Я им рассказываю все в подробностях, не упуская вставить в рассказ о приглашении, которым щедро разбросался мой отец день назад. И поэтому прошу помощи у девочек, так как одной принимать в этом участии равно неэквивалентности. Боже. Я разрываюсь между: послушать маму или зов, что со всех сторон давит на меня, заставляя сердце подчиняться ему; явиться туда и оказаться в глазах матери разочарованием. Столько лет я грезила мечтами о нашей целой семье, придумывала сказки, надеялась встретить в один из дней своего папу и вместе с ним поехать кататься на роликах или коньках, а сейчас…это стало ужасным пустословием.