Леший и Кикимора
Шрифт:
— Может быть, Питер плохо закрыл форточку? — предположила Саша.
— Он… входил сюда? — Шейла нахмурилась. — Вероятно, когда я уезжала в Лондон.
— Или ночной ветер ее раскачал, он сегодня так выл… — Ей не хотелось доносить на Питера.
— К осени, я читала, все птицы, даже голуби, сбиваются в стаи, — заметила Шейла. — Хорошо. — Она огляделась, поморщилась. — Ты уберешь здесь, да?
— Конечно, сейчас же.
Шейла закрыла дверь, а Саша упала в кресло, в котором сидел Питер. Ну вот и все. Она
14
Катерина Николаевна увидела Сашу, когда девушка выходила из зала прилетов. Высоко подняв руку, как олимпийская чемпионка, получившая золотую медаль, не меньше, она помахала Катерине Николаевне. От сердца отлегло, девочка везет подарок Лешего.
Сашу не узнать — столько уверенности в осанке, столько достоинства. Всего четыре недели — и такие перемены. Невероятно. Она протиснулась поближе, споткнувшись о колесо багажной тележки, ударившись коленом об угол чемодана.
— Куда лезете! — зазвенело в правом ухе.
Не обращая внимания, она устремилась к Саше. Много раз Катерина Николаевна воображала эту сцену и волновалась об одном: как Саша пройдет таможню в Хитроу и в Шереметьеве.
Вообще-то бумеранг не из вещей, запрещенных к перевозке. Его нет в списке оружия, в противном случае обычную рогатку можно зачислить в смертельно опасный предмет.
Она приложила руку к груди, но не для того, чтобы унять сердце, которое билось как в лихорадке, а чтобы поменьше занимать места в пространстве и прошмыгнуть хотя бы на метр ближе к Саше.
— Как? — выдохнула она, наконец обнимая племянницу. Она уткнулась в ее щеку, от которой пахло мятным леденцом. — Как? — повторила она, отстраняясь и глядя в юное довольное лицо.
— Отлично, мэ-эм, — растягивая последнее слово, низким голосом произнесла Саша. — Все замечательно! — Она поцеловала Катерину Николаевну в щеку.
Выбравшись из толпы, уже на просторе зала, Катерина Николаевна внезапно остановилась и спросила:
— Так что это было? Кража? Грабеж? Разбой?
Саша захохотала:
— У-у… Это была така-ая… хитрая хитрость! Я вам расскажу.
— Молодец, девочка. — Она обняла Сашу и поцеловала в щеку. Ей показалось, что теперь щека пахнет морем… Тасманским, на берегу которого Леший купил бумеранги.
До Москвы они почти не разговаривали, трасса была субботняя, ужасная, Катерина Николаевна направляла свою «девятку» то в одну дырку, то в другую в потоке машин, а Саша тихо охала, отвыкнув от такой манеры езды.
Наконец Катерина Николаевна припарковалась на своем обычном месте напротив подъезда.
Лифт вознес их на самый верх, войдя в прихожую, они так же молча сбросили ботинки и куртки.
— Давай, — скомандовала Катерина Николаевна.
Саша расстегнула молнию рыжего кожаного рюкзачка. Засунула руку и вынула завернутый в черный полиэтиленовый
— Он ваш! — торжественно объявила Саша и шлепнулась на ковер.
— Ты что? — ахнула Катерина Николаевна, сжимая бумеранг.
— Я у них научилась. Шейлины дамы вот так усаживаются у камина и обсуждают текст письма в палату общин. — Она по-кошачьи фыркнула.
Катерина Николаевна тоже, Она понимала, что это нервное, просто оттягивает момент — что увидит она, когда ее бумеранг откроется? Но палец сам собой ощупывал внутренний край бумеранга, стараясь обнаружить выступ замка. Вот он, под подушечкой указательного пальца.
Бумеранг открылся.
На черном бархате лежали ключ и узкая полоска бумаги. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, на ней адрес сайта.
— Включай компьютер, — хрипло скомандовала Катерина Николаевна. — Войди в Интернет.
— Адрес? — спросила Саша.
— Я сама.
Катерина Николаевна тыкала дрожащими пальцами в клавиатуру, набирая адрес сайта.
Экран медленно заливался голубым цветом, из которого проступала фигура. Леший.
«Кикимора, ты молодец. Мой подарок почти у тебя в руках. Ты была бы хорошим скаутом, потому что в их игру я играю с тобой — ты ищешь клад…»
— Черт, Леший, — выругалась она.
«Я приготовил тебе документы — они на следующей странице. Напечатай их, возьми ключ от банковского сейфа, который ты нашла в тайнике, и поезжай. Откроешь сейф. И… все, что там лежит, — твое!»
Катерина Николаевна откинулась на спинку рабочего кресла и закрыла глаза, словно экран стал нестерпимо ярким и слепил до слез.
— Что? Что там? — Саша ходила кругами по комнате.
Ей хотелось задать вопрос: каким образом лицо Катерины Николаевны попало на рекламный проспект австралийской фирмы? Но она понимала, что с теткой происходит что-то тако-ое… К тому же она горела желанием рассказать, как добывала бумеранг.
Катерина Николаевна открыла глаза, быстро напечатала бумаги, потом вскочила и объявила:
— Саша, в банк.
По субботам московские улицы, если сравнить их с обычными днями, — Аравийская пустыня. Поэтому «девятка» Катерины Николаевны домчала их до центра вмиг. Поворот с Тверской в глубины старой Москвы, еще один — еще глубже, и наконец справа — огромные окна, за которыми операционисты в форме медленно передвигались, как дельфины в океанариуме.
Когда тетка и племянница вошли, молодые люди встрепенулись. Катерину Николаевну тотчас проводили в хранилище, а Саша осталась ждать за столиком для посетителей. В волнении она барабанила пальцами по столу, не замечая, что операционист морщится. Он уже повернулся к ней, собираясь сделать замечание, но девушка была так хороша, что он промолчал и улыбнулся ей. Саша засунула руки в карманы и отвернулась к окну.