Лесной исчезнувший мир. Очерки петербургского предместья
Шрифт:
После революции в конце двора дома № 18 по Институтскому проспекту поставили бывшую часовню, перенесенную с Круглого пруда и приспособленную под жилое помещение. Во время блокады ее разобрали на дрова.
План Лесного с указанием диагональных канав, составленный Д.В. Семеновым на основе карт конца XIX в. и личных воспоминаний. Под № 1 обозначен пруд под названием Парфеновка
От Круглого пруда шли четыре глубокие диагональные канавы – следы старинной планировки местности. Они соединялись с другими многочисленными прудами. Одна из этих канав, к юго-востоку, шла на Парфеновку – пруд за Английским проспектом. Из него она шла дальше на восток, пересекала Малую Спасскую улицу и попадала в Беклешовку.
Д. Семенов с бабушкой Надеждой Николаевной Захаровой. Фото начало 1930-х гг. Из архива Д.В. Семенова
Д. Семенов. Фото 1932 г. Из архива Д.В. Семенова
1-й класс школы № 2 (бывшая № 168, перед войной – № 103). Д. Семенов – во втором ряду сверху пятый слева. Фото 1937 г. Из архива Д.В. Семенова
Д. Семенов. Фото 1935 г. Из архива Д.В. Семенова
Д. Семенов. Июнь 1938 г. Из архива Д.В. Семенова
На заднем плане слева – часовня с Круглого пруда, перенесенная во двор дома № 18 по Институтскому проспекту. На заднем плане справа – дом, где жила семья Кобаков. Фото 1930-х гг. Из архива Д.В. Семенова
Юго-западная канава шла в пруд на Уртьевой улице, потом, пересекая Английский проспект, уходила параллельно ему, пересекала Большую Объездную улицу и попадала в большой пруд с островом. Северо-западная канава шла до середины квартала – там были два небольших пруда, северо-восточная пересекала весь квартал, Лесную и Болотную улицы и попадала в большой пруд с островом.
При мне воды в этих протоках уже не было. Старожилы говорили, будто бы в пушкинские времена по этим канавам, а в ту пору каналам, плавали на лодках с Беклешовки в Круглый пруд.
Серебряный пруд находился на более высоком месте, и уровень воды в нем был выше, чем в остальных прудах. Излишек воды из него стекал через небольшую плотину со стороны Широкого переулка.
На Старо-Парголовском проспекте, между Яшумовым переулком (но не вплотную к нему), до Яковской улицы, был парк Соловейчика – так его называли по имени бывшего владельца. В 1930-х годах в парке еще стоял двухэтажный деревянный дом, до революции принадлежавший самому Соловейчику. Парк доходил до тупикового Гонорина переулка. Через этот парк моя бабушка Надежда Николаевна Захарова водила меня в Сосновку и очень о многом рассказывала. Показывала холмики в парке, говорила о том, что раньше на этих местах стояли красивые беседки…
Рассказывала она о том, что было в стороне Сосновки в конце XIX века. Так, при выходе на Дорогу в Сосновку лес начинался сразу: справа – до Беклешовской улицы, а слева – до Пустого переулка, при этом сосны росли до самой проезжей части. Дальше дорога терялась в лесу, где впоследствии построили ЛИХТ[46]. Однако справа шла проселочная дорога, возле нее были похоронены легендарные возлюбленные Карл и Эмилия[47]. По этой причине дорогу в те времена называли дорогой Карла и Эмилии.
Дорога шла через лес, пересекала Муринский ручей, через него был перекинут деревянный мостик. Муринский ручей вытекал из болота, что располагалось ближе к Озеркам. За мостиком справа от дороги стоял небольшой одноэтажный домик, около него находились пруд с островом и фруктовый сад. Дальше дорога поворачивала правее и шла в Бугры. Там была усадьба с двухэтажным деревянным домом, окруженная парком.
Не доходя до Муринского ручья, дорога делала изгиб около болотистого места, и в этом месте, справа от дороги, Бенуа стал строить свою ферму. Сначала она была только справа от дороги, но потом разрослась и заняла обе стороны. Тогда на дороге поставили с обеих сторон ворота, ферму огородили, и едущим мимо приходилось объезжать ее вдоль забора.
Поля фермы простирались вплоть до Муринского ручья, а за ручьем напротив фермы оставался сосновый лес. Когда в начале XX века ферма приобрела широкую известность, дорогу к ней стали называть проспектом Бенуа. Слева от него началось дачное строительство, появились улицы, и одну из них назвали улицей Карла и Эмилии[48].
Ко всем этим бабушкиным рассказам следует добавить и собственные воспоминания о том, что было в стороне Сосновки уже в 1930-х годах. В те времена появилась мощеная булыжником дорога из Мурино в сторону Бугров. Около Бугров она поворачивала в Озерки, а дорога от фермы Бенуа выходила на нее. Домик за Муринским ручьем так и стоял, его называли «первый выселок». А посередине между «первым выселком» и дорогой на Мурино стоял двухэтажный деревянный дом, который называли «вторым выселком». На пересечении с муринской дорогой стояло несколько изб деревенского типа. От муринской дороги немножко левее шла дорога на Бугры и дальше на Карабсельки.
От фермы Бенуа в сторону Муринского ручья шла полевая дорога, и в конце ее около оврага, где протекал ручей, лежал большой гранитный камень. На другом берегу ручья лес вырубили, но оставался черничник. Туда мы ходили за ягодами.
Окрестности Лесного и Гражданки на плане Петрограда 1916 г. Источник: www.aroundspb.ru
Обозначение «выселка» за фермой Бенуа на карте окрестностей Петрограда 1914–1917 гг. (сост. Ю.Ю. Гаш) . Источник: www.aroundspb.ru
Обозначение «выселка» на карте окрестностей Ленинграда 1930 г. Источник: www.aroundspb.ru
Сосновка к тому времени сильно уменьшилась. Справа от дороги в Сосновку все вырубили, остался только парк Политехнического института. Слева осталась «малая Сосновка» вдоль Пустого переулка.
По обе стороны Яшумова переулка на углу Ольгинской улицы выкопали два небольших котлована – брали песок. Немного леса оставалось на углу Старо-Парголовского проспекта и Яковской улицы – в парке Соловейчика. Дальше по Старо-Парголовскому проспекту, между Яковской улицей и Воронцовым переулком, стояли два двухэтажных деревянных дома композитора П.П. Шенка, позади них оставалось редколесье. Между Воронцовым переулком и Ананьевской улицей помещался детский дом: два двухэтажных деревянных дома, соединенных крытым переходом, а в глубине двора находились конюшня и сарай.