Лесные твари
Шрифт:
– Очухался? В нос ему сунули ватку с нашатырным спиртом. Дема закашлялся, шершавый воздух ободрал его легкие. Человек, который сидел перед ним на коленях, мало напоминал человека. Больше он походил на свинью.
Знакомое рыло респиратора. Очень знакомое.
– Ты?! – Демид попытался вскочить на ноги, но они пока плохо слушались его. – Откуда?
– Лежи пока, очухивайся. Сейчас нам бежать придется, и очень быстро.
– Эти… Там, в лаборатории. Погибли?
– Еще чего.
– Тебя не узнали?
– Нет, – сказал Антонов. – Это в мои планы не входит. Я в подполье пока уходить не собираюсь. Тебя вытащу, и гуляй на все четыре стороны.
– Это не ты в моей лаборатории хозяйничал?
– Нет. А что, там кто-то хозяйничал, в твоем храме науки? – Антонов явно заинтересовался.
– Хозяйничал. И очень даже круто. – Демид с кряхтением поднимался. – Туда уже можно входить, в лабораторию?
– Нет! Там еще газа полно.
– Респиратор дай.
– Зачем?
– Надо. Уничтожить все к чертовой матери.
– Ты что?! Это же труд твоей жизни!
– Что – труд? Ты хоть видел, что там в банках плавает? Щенята там плавают. Я не знаю, чей это труд. Но я бы этого трудящегося… Это кархи, Валерий. Будущие кархи.
– Кархи? – Антонов уже ничего не понимал. – Это что еще такое?
– Одного карха ты видел – это Король Крыс. Кто-то решил, что одного Короля Крыс мало. Он начал выращивать еще пять. И почти успел вырастить.
– Да… – Антонов почесал в затылке. – Дела… Слушай, Дем, а может, все-таки это ты их вырастил? Уж очень как-то все совпадает. Может быть, на тебя затемнение нашло? Ты ищешь кого-то, а это все же ты? Только ДРУГОЙ ты.
– Ага. Совпадает. Затемнение. – Демид протянул руку. – Маску давай. Времени у нас мало.
Демид разнес лабораторию в пух и прах. Махал топором, как Железный Дровосек. Ничего не пожалел. Вряд ли из этих обломков можно было бы что-нибудь восстановить. Даже Специалисту. В конце концов, какая разница, существовал ли этот неведомый Специалист, или это было проделкой ДРУГОГО Демида? Оказывается, в лаборатории можно было выращивать кархов, а, значит, лаборатория должна быть уничтожена, стерта в порошок. Демид был очень испуган.
Ему хватало и одного Короля Крыс.
Трупики неродившихся щенят он сложил в целлофановый пакет, перетянул клейкой лентой и прихватил с собой.
– Как мы отсюда выберемся? – Антонов ждал его, уже натянул на голову черную маску с прорезями для глаз – чтоб портрет не запомнили. – Сваливать пора.
– В наглую выберемся – так же, как и пришли. Не думаю, чтобы какой-нибудь идиот в деревне бросился нас задерживать.
Вылезли из дома. Народу вокруг полно. В прямую, конечно, интерес не показывают – так, взгляды искоса, нас, мол ваши дела не касаются. Один только Леха висит на калитке, переживает – то ли
– Леха, – сказал Демид. – Там трое в доме лежат – живые, связанные. Ты милицию обязательно вызови. Но только не раньше, чем через час. Постарайся потянуть. Сам понимаешь…
– Два часа, – сказал Леха, дыша перегаром. – Гадом буду. Костьми лягу. Драпай, Дема. Кто это с тобой?
– Человек.
– Спасибо тебе, человек, – сказал Леха с чувством. – Ты это, человек, береги Дему. Дема – знаешь, какой мужик… Таких больше нету!
– Знаю, – сказал человек Антонов.
И они побежали трусцой вдоль дороги к лесу.
ГЛАВА 18
Костерок догорал. Демид сидел на корточках, шевелил палочкой золу. Пепел – вот все, что осталось от пяти несостоявшихся бестий.
– Ни черта не понимаю, – Антонов лежал на траве, курил, пускал дым в голубое небо. – Не очень-то мне хочется влезать в твои дела, и так уже пострадал, с работы выперли. И все-таки интересно мне, с чего вся эта буча началась? Вокруг кого карусель вертится? Кто тут главный герой? Король Крыс? Или эта стерва, Фоминых?
– Главный герой – я. – сказал Демид. – Я. Меня нужно убить. Любой ценой. Собственно говоря, карх для того и появился, чтобы убить меня. Только он слишком верил в свои силы, этот Король Крыс. Слишком любил поиграть с добычей. Вот и доигрался.
– Ты убил его?
– Убил вроде бы. А что толку? Сколько раз уж его убивали… Не успел я дело до конца довести. Гадина Фоминых помешала.
– И что сейчас?
– Не знаю. Думаю, что карх уже ожил. У него это хорошо получается – оживать.
– А Фоминых? Она с какой стати сюда лезет?
– Все с той же. Не получилось у Короля Крыс – так она должна меня добить. У нее не получилось – еще кто-нибудь на божий свет выплывет. Пока не спишут меня в утиль.
– Она что, не одна?
– Надо думать… Не знаю, что это за организация таинственная, что за культ такой сатанинский, который пауков на стенах рисует. Только вряд ли Фоминых потянет на единственного исполнителя в этом спектакле. И линию мою не она запустила, не смогла бы. Да и потрясена она уж очень была, когда увидела щенков этих в банках. Чуть до потолка не подпрыгнула от счастья.
– А эти, двое оперов? Которые с ней были?
– Они не причем. Можешь считать, что ты спас их жизни. Я думаю, она не остановилась бы…
– Сваливай, Дема, – произнес Антонов. – Прячься как следует. Исчезни, и лучше навсегда. Стань другим человеком. Я, конечно, попробую по своим каналам справочки навести об этой ментовской бабе. Сумеешь раствориться? Это непросто будет. Портрет твой будет теперь на каждом райотделе висеть.
– Попробую, – Демид усмехнулся.